Земля Жар-птицы. Краса былой России - [29]

Однако Царь Иван был настроен совершенно по-иному. Он превратился в такого англофила, что соотечественники иногда в сердцах называли его английским царем. В последние годы своего правления он вел оживленную переписку с королевой Елизаветой и, по мере того, как развивалась его мания преследования, вел с ней переговоры о взаимном предоставлении убежища. Иван задумывался над тем, чтобы переехать в Англию, и даже предложил английской королеве стать его супругой — она отказалась. Незадолго до смерти он просил Елизавету отправить в Россию одну из своих родственниц, Мери Гастингс, чтобы та стала его восьмой женой.

* * *

Во время пребывания в России Ченслер и его спутники присутствовали по приглашению Царя Ивана на пышных пирах. В Московии праздники вообще играли важную роль в жизни любого сословия. Общественная жизнь вращалась вокруг многочисленных пиршеств, устраиваемых по праздничным дням, когда родственники и друзья веселились вместе, иногда напиваясь до бесчувствия. На пиры приглашали фокусников и музыкантов, а в сенях кормили нищих. Даже повседневные обеды на Руси были столь обильными и продолжительными, что нерушимым национальным обычаем стал долгий послеобеденный сон.

В пирах проявлялась любовь русских к изобилию и роскоши. Празднества устраивали не только для того, чтобы произвести впечатление на окружающих, но чтобы самим насладиться их великолепием. Они были очень зрелищны, и та же любовь к пышности, нарядности проявилась в декоративном искусстве того времени.

На Рождество 1557 года Ченслеру довелось присутствовать на пиру для 1700 гостей, и всем подавали вино в золотых сосудах. Рядом с царем Иваном сидел двенадцатилетний ханский сын из Казани, завоеванной Иваном Грозным за пять лет до этого. В трапезе принимали участие митрополит, царские родственники мужского пола, множество посланников и иноземцев, «и христиане, и язычники». При этом в соседних залах обедали две тысячи татар, прибывших, чтобы предложить русскому царю свои услуги в качестве воинов.

Царь Иван регулярно устраивал пиры для сотен и даже тысяч гостей. Он был любителем ярких зрелищ и сценических эффектов; его пиршества напоминали спектакли. В огромных палатах, своды которых опирались на разукрашенные многоцветными орнаментами пилоны, ставились столы длинными рядами, в каждом по десять, и за каждым столом помещалось по двадцать человек. В конце зала на возвышении располагались особые столы для царя и его приближенных. Бывало, что царь Иван вкушал пищу за столешницей из чистого золота.

Длинные скамьи, на которых сидели приглашенные, покрывали парчовыми тканями и бархатом, а иногда по воле Государя гостей обряжали в расшитые золотом длинные кафтаны и охабни, отороченные горностаем. Царь Иван восседал на высоком резном троне, украшенном жемчугами и бриллиантами. Трон опирался на резные львиные лапы, а на его спинке был изображен позолоченный двуглавый орел с распростертыми крыльями. На стене висело множество икон.

В центре парадного зала устанавливались большие дубовые столы на массивных резных ножках. На них выставляли множество золотых и серебряных блюд из царской сокровищницы. Если пир устраивался в большом зале Грановитой палаты, то такую коллекцию располагали на огромном столе вокруг центрального пилона. Некоторые бронзовые, серебряные или медные чаши были столь велики и тяжелы, что нести их было под силу лишь дюжине или даже двум десяткам мужчин. Множество сосудов имели необычную форму различных животных и птиц: единорогов, львов, петухов, павлинов, аистов, страусов и даже носорогов. Они были изготовлены из золота и серебра и инкрустированы драгоценными камнями. Некоторые кубки были из сердолика, другие — из страусовых яиц, третьи — из кокосовых орехов или из оленьих рогов в золотой оправе.

При появлении царя все застывали перед ним в глубоком поклоне. Царь Иван был высокого роста, широкоплечий и широкогрудый. Его борода была рыжеватой, а взгляд голубых глаз, по всеобщему мнению, столь пронизывающим, что он мог привести в дрожь даже крепкого мужчину. Он носил длинные расшитые золотом одежды, украшенные жемчугом и драгоценными камнями, а на ногах — красные сапоги из мягкой кожи, отделанные серебром. Плечи Государя покрывали золотые бармы, украшенные миниатюрными эмалевыми иконками с изображением Христа-Спасителя, Богородицы, апостолов и пророков. На груди Государя висел на массивной цепи тяжелый золотой крест. Царь медленно шествовал мимо гостей к своему месту, затем кланялся на все стороны, громко читал длинную молитву и, осенив себя крестным знамением, благословлял трапезу. Перед началом пира он, преломив хлеб, передавал ломоть каждому знатному боярину, назвав его по имени, со словами: «Иван Васильевич, Царь Всея Руси и великий князь Московский, жалует тебя хлебом». Принимая хлеб, каждый гость вставал, и таким образом, по словам Ченслера, царь мог установить, кто присутствует у него на пиру.

В палате прислуживало множество стольников. Вдоль длинных поставцов с золотыми блюдами стояли попарно чашники с белыми салфетками на плечах; у каждого в руках был золотой кубок, украшенный жемчугом и драгоценными камнями. Перед тем как подать Царю, вино из кубка пробовали, а затем Иван Грозный осушал сосуд до дна. Все бояре, подававшие Государю еду, были в парчовом платье. Во время больших пиров стольники по несколько раз в течение обеда переодевались. В тот день, когда Ченслер был приглашен на пир, он заметил, как перед трапезой царь Иван сменил венец, а во время пира он еще раз сделал это, так что Ченслеру за один день довелось видеть Царя в трех разных венцах. На стольниках сначала были красные кафтаны, расшитые золотом. Они в два ряда направились на кухню и вернулись оттуда, неся на огромных золотых подносах несколько сотен жареных лебедей. Стольник вместе со своими помощниками разрезал их на куски. Перекрестившись, Царь предложил лакомые куски особо почетным гостям и затем следил, чтобы и другие приглашенные не остались обойденными. Подходя к каждому месту, стольник, назвав гостя по имени, провозглашал: «Царь жалует тебя», и гость поднимался со своего места. Та же церемония происходила, когда разносили напитки. После лебедей подавали несколько сотен жареных павлинов, лежавших на блюдах, с распущенными веером хвостами. Потом наступала очередь разнообразных кулебяк, а затем приносили сыры и пироги с яблоками.