Земля за Туманом - [7]

— Что это? — обычно сдержанный Субудэй аж подался вперед.

— Это семена травы, о которой я рассказывал. Они растут не в колосьях, а вот так — в листьях.

Субудэй взял необычный трофей. Осторожно взрезал ножом плотную корку листьев. Недоверчиво понюхал.

— Похоже на пшеницу или рожь, — озадаченно пробормотал он. — Но это не то и не другое. И не овес, и не ячмень. Слишком крупное зерно. И выглядит иначе. И пахнет тоже.

Незнакомый запах неведомой травы был сильным и приятным.

— А люди? — не выдержав, в разговор все же вмешался Джебе. — В полях высокой травы были люди, Далаан? Кипчаки или иное племя?

Далаан покачал головой:

— Я никого не видел за Туманом, но, думаю, кто-то должен возделывать поля и сажать деревья. Для этого нужно много труда и умения.

— Кипчаки ничего не сажают и не возделывают, — задумчиво произнес Субудэй. — Они, как и мы, кочуют в степи и разводят скот. Или отбирают у оседлых народов то, что могут взять. Впрочем, и другие известные нам народы тоже не растят такого зерна и не торгуют им. Даже цзиньцы, земли которых всегда были полны невиданных диковинок.

Одноглазый монгол с любопытством рассматривал крупные желтые семена, плотно, как панцирные пластины, прилегавшие друг к другу.

— А может быть, высокую пшеницу выращивают демоны? — вновь заговорил Джебе. — Может быть, это они хотели утащить кипчакского шамана в свою страну? Ты видел за Туманом демонов, Далаан? Чотгоров, мангусов или шалмасов?

— Нет. — Далаан покачал головой. — Демонов там я не видел тоже.

— Демонов видно не всегда, — негромко сказал Субудэй. — Хотя я никогда не слышал о демонах, выращивающих себе пропитание на земле, подобно крестьянам. Обычно демоны пьют кровь и едят мясо. Ладно, Далаан, ты сделал большое дело и принес ценные сведения. Я не забуду твоей службы. А сейчас отойди в сторону, но не уходи далеко. Ты можешь еще понадобиться.

* * *

Субудэй вновь вперился взглядом в неподвижную белесую пелену, перед которой стоял раскинув руки Бэлэг-шаман.

— А ведь этот Туман, похоже, рассеиваться не собирается, — сказал не оборачиваясь Субудэй. И помолчав немного, добавил: — Мы можем пройти мимо, оставив его у себя за спиной. А можем войти в Туман. Что скажешь, Джебе?

— Следует добить кипчаков, пока они отступают, — вскинул голову нойон. — Жаль будет упустить врага и потерять славу. Нужно поскорее разгромить вражеские стойбища и захватить кочевья. Покончив с этим, мы вернемся сюда и тогда решим, как поступить с Туманом.

Субудэй задумчиво поцокал языком:

— Конечно, добить кипчаков — хорошее дело. Но завершить его никогда не поздно. Силы кипчакских родов уже истощены и восстановятся не скоро. Мы же следуем на запад не только для того, чтобы гнать и уничтожать наших заклятых врагов. Не забывай: мы посланы Великим ханом вслед заходящему солнцу, дабы узнать о новых народах. О пользе, которую они могут принести. И об угрозе, которую они могут представлять. И вот что я тебе скажу, отважный Джебе…

Субудэй выдержал паузу, придавая своим словам необходимую весомость.

— Туман и то, что укрыто за ним, мне не понятны. А значит, и сам Туман, и затуманные страны могут оказаться опасными. Но в то же время земля, на которой растет такое зерно, — Субудэй кивком указал на находку Далаана, — будет полезнее для Великого хана, нежели скудные кипчакские степи. У нас два тумена. Этого вполне достаточно, чтобы выяснить, какие земли лежат за Туманом.

Джебе почтительно склонил голову:

— Ты, как всегда, прав, мудрый Субудэй-гуай! Победа над демонами неведомых земель — еще более славное деяние, чем победа над жалкими кипчаками. Я готов к бою! Я сражусь с любым демоном, прячущимся в высокой пшенице!

Субудэй вздохнул и неодобрительно закряхтел — совсем как древний старик на лежанке:

— Да, с демонами, конечно, можно сражаться, как и с людьми. И демонов, как и людей, можно даже побеждать. Но разве я говорил о сражениях и победах, Джебе? Я говорил лишь о том, чтобы выведать побольше о землях за Туманом. Возможно, с народом, который обитает там и выращивает высокую пшеницу — не важно, люди это или демоны, — нам будет выгоднее не воевать, а жить в мире. Возможно, разумная торговля окажется полезнее воинской славы. Возможно, затуманные племена, о которых мы пока ничего не знаем, предпочтительнее иметь не во врагах, а в союзниках.

— А если они сами не захотят союза и мира? — ощерился Джебе.

Лицо Субудэя посуровело.

В наступившей тишине раздался сухой хруст. Крепкие руки старого монгола переломили очищенный початок. Крупное желтое зерно, словно золотые слезы, посыпалось на землю.

— Тогда войны не избежать.

Тяжелый сапог с загнутым кверху носом опустился на рассыпанную зернь. Джебе поежился. Такое случалось редко, но даже ему становилось не по себе, когда Субудэй-богатур впадал в ярость.

* * *

— Субудэй-гуай, — осторожно позвал кто-то из телохранителей, — Бэлэг возвращается.

По кипчакскому становищу, пошатываясь, брел шаман. Маленький как ребенок, седой как степной ковыль, худой как щепка, в длиннополом халате, обшитом костяшками и разноцветными лоскутками ткани, он направлялся прямо к ним.

Шаман монголов чем-то неуловимо походил на кипчакского илбэчина. Впрочем, все говорящие с духами схожи друг с другом.