Земля - вид сверху - [117]
В том, что фаснахт в Базеле смещен на неделю относительно Масленицы в соседних странах, проявился мятежный дух баслеров. Не будем путать начало Великого поста, масленичную кутерьму и — наш карнавал, когда-то решили они. Масленица Масленицей, а моргештрайх сам по себе. Так и повелось…
Баслерам не чужда самокритика и самоирония. Они любят подшутить над собой, над собственными «незыблемыми» традициями, над своим «детским», как они считают, отношением к жизни. Не случайно озорное самоназвание базельцев — «баслер бебби»: ставшее международным слово «бебби» — «бэби» — в пояснении не нуждается. Однако самокритичность чаше всего идет рука об руку с самоуважением…
Впрочем, мы немного отклонились от темы фаснахта. Вспомним: понедельник и среда знаменуются парадами клик. Идут арлекины, идут самые разнообразные ряженые, играют на флейтах и барабанах и несут фонари с нарисованными на них «сюжетами».
Что же это за «сюжеты»?
Здесь, пожалуй, заключена главная особенность фаснахта. Иностранцы, собравшиеся на карнавал, неизменно удивляются, разглядывая фонари. Неужели их авторы — швейцарцы? Те самые швейцарцы, которые слывут убежденными «нейтралами», людьми замкнутыми и очень далекими от политики?
Ибо темы сюжетов — в большинстве случаев на злобу дня мировых событий. Оказывается, баслеров очень многое интересует и многое волнует, во время карнавала они стремятся выразить свое отношение ко всему, что происходит за пределами полукантона и за пределами страны. О разных проблемах рассказывают сатирические «сюжетные» фонари, плакаты и листовки, раздаваемые прохожим. О положении женщин, о молодежных волнениях в северных городах Швейцарии, о росте цен на продукты и на бензин, о политической чехарде министров, о мировом финансовом кризисе, об американцах в Ираке…
«И это карнавальные сюжеты? — морщат лбы базельцы из числа консерваторов. — Ой ли? А как же наш традиционный нейтралитет? Уж не превращается ли фаснахт в политическую демонстрацию?»
«Ну что вы! — всем своим невозмутимым видом отвечают скрывшиеся за масками баслеры, идущие в рядах клик. — Фаснахт — всегда фаснахт. Надо только различать традиции и веяния времени. Традиция — это флейты, барабаны, маскарадные костюмы, фонари. А сюжеты для фонарей и плакатов мы всегда брали из жизни. Берем и сейчас…»
Вот такой карнавал…
Следующий фаснахт — через 362 дня…
Амазонки куна
Правильно, очень правильно назвали гигантскую реку Южной Америки Амазонкой, а обширное пространство ее бассейна — Амазонией. Потому что амазонки — примерно в том смысле, в каком употребляли это слово древние греки, — там были и есть. Были — если иметь в виду различные индейские племена с явным уклоном к матриархату, теперь уже либо исчезнувшие, либо перешедшие к другому укладу жизни. Есть — если иметь в виду индейцев куна. Правда, расселяется эта народность гораздо севернее Амазонии — на панамских островах Сан-Блас, что лежат в Карибском море. (Впрочем, это не очень меняет суть дела.) С другой стороны, амазонки куна не воинственны, на пришедших не нападают, с материковым народом не воюют и, чтобы удобнее было стрелять из лука, правую грудь не отрезают, как поступали — по древнегреческим преданиям — их мифические предшественницы, да и мужчин не убивают, поскольку те могут пригодиться в хозяйстве. В остальном все правильно. На островах Сан-Блас правят исключительно женщины.
Откуда пошла эта традиция — понятно: от древних времен матриархата. А вот почему она сохранилась в наш век относительного паритета сильного и слабого полов — сказать трудно. Это задача для историков и этнографов, окончательного решения пока еще нет.
Но сначала расскажем о самом архипелаге. Он состоит примерно из 350 островов, протянувшихся на огромном расстоянии — от полуострова Сан-Блас до мыса Портоганди. Вообще-то архипелаг на большинстве карт именуется Лас-Мулатас, но у индейцев куна, помимо самоназвания, есть еще название, данное европейцами, — сан-блас, отсюда и двойственность в наименовании.
Первым из европейцев, побывавших на архипелаге, оказался не кто иной, как сам Христофор Колумб. Фатальными стали для него эти места. Именно здесь великий генуэзец понял, что его четвертое, Высшее Плаванье — «Эль Альто Виахе» — безуспешно и найти путь в Индию через какой-нибудь проход не удастся. А ведь до Тихого океана оставалось совсем немного — 40 миль по суше, если считать от того места, где Колумб стал на якорь под новый, 1503 год (сейчас там расположен крупный город, названный в его честь Колоном). Далее суда пошли к югу вдоль побережья, лавировали между островами Сан-Блас, но — увы! Матросы начали роптать, Колумб жестоко страдал от малярии и артрита, и пришлось мореплавателю принять решение: отвернуть на север. После чего два оставшихся его судна, измученные штормами и источенные червями-древоточцами, направились к открытой ранее Ямайке.
А индейцев куна Колумб, скорее всего, не видел. Для него острова Сан-Блас были безлюдны, а значит — бесполезны. Индейцы появились там много позднее, пока же они селились на побережье, по устьям рек.
Началась эпоха конкисты. В Новый Свет явились хищники: Кортес, Писарро, Бальбоа (именно он первым вышел к Тихому океану сушей и понял, что морского пути в Индию здесь нет, как мы знаем, проход «возник» здесь лишь через четыре сотни лет). Индейцы уходили в чащобы: они страшились моря, откуда приходила смерть и где рыскали жадные до столь обыденного для них золота пришельцы.
