Земля тридевятая - [21]

"Раньше не болел, отчего вдруг такая напасть?" - подумал Олег. Чтобы и впрямь не закончить летально и не перекинуться в свинью, пришлось приложить сверхчеловеческие усилия и доковылять до деревни. Маленькая такая надежда теплилась, что местные помогут. Смутно помнил, как волочил ноги по сухой земле, цеплялся за травянистые стебли, падал и вновь поднимался. Ему представлялось, что он на войне, и, раненный, должен взять высоту и выбить оттуда противника. Наверное, поэтому, когда его подхватили и понесли, он отбивался, бормоча: "Я вас, гадов, все равно перестреляю!". После чего потерял сознание.

Находясь в сумрачном состоянии, увидел себя среди бесконечной вереницы таких же мужиков. Из сгустившегося мрака выдвинулись две высокие фигуры в блестящих скафандрах с круглыми шлемами и темными забралами. Существа в скафандрах медленно двигались вдоль застывшего человеческого строя. Один из них что-то отмечал в черном плоском прямоугольнике, Олег мог бы поклясться, что это планшетник или ноутбук.

"Проверяют на соответствие" - явилась тревожная мысль. В чем именно заключалась проверка, он не знал, но догадывался, что для него это вопрос жизни или смерти. Он бы убежал, но не мог пошевелиться, как это порой случается в кошмарных снах. Двое в скафандрах поравнялись с ним, палец уперся в ноутбук, они двинулись дальше.

"Соответствие прошел!" - с облегчением подумал Олег и очнулся, обнаружив себя лежащим в хижине. По неровному деревянному потолку над головой ползла неприятного вида полосатая букашка.

- Букашку уберите, на лицо упадет, - по-русски пробормотал он и подумал, что падающие женщины гораздо приятнее букашек.

- Что ты сказал? - спросили его.

Олег повернулся и увидел женщину средних лет, одетую в листвяницу.

- Где я?

- Тебе повезло, путник, - ответила она, прикладывая к его лбу мягкие шелковистые листья, - ты попал в деревню Вара, где живут и практикуют лекарки. Окажись в другом месте, свиная лихорадка тебя бы прикончила.

- Свиная лихорадка? - повторил он. - Значит, теперь свиньей мне не быть?

- Если имеешь в виду перерождение, что предназначено, сбудется.

Олег тяжело вздохнул, никуда не денешься, предсказание не вылечишь.

- Не переживай, путник, болезнь твоя, одна из самых тяжких, отступила.

- Давно я здесь?

- Пятый день без памяти.

- Пять дней!? - вскричал Олег, пытаясь подняться, женщина его удержала.

- Лежи, болезный. Еще столько лежать надо, если хочешь выздороветь. Как ты заболел?

- Орех попробовал с дерева, что за деревней. В прежнем теле я не болел.

- Я вижу на тебе печати: лесовика, жабеня, крутеня. Болезни это часть нашего мира, куда от них денешься?

- Вот именно, вашего, - ворчливо ответил он. - Что за печати? Я их не вижу.

- Простые люди не видят, а я, лекарка, вижу. Чья печать стоит, тот имеет над телом твоим власть. Сделает с тобой все, что захочет.

- Не нравится мне это, - недовольно пробормотал Олег и спросил: - Как твое имя?

- Яала, - ответила женщина, - лежи, не вздумай вставать. Что понадобится, зови меня. Сейчас я уйду, меня больные ждут.

"С ней бы поговорить, какие снадобья можно получить, смешивая различные травы и ягоды?" - подумал он, оставшись один, но вынужден был отказаться от этой мысли. На получение смесей существовал запрет. Олег все более утверждался в мысли, используя огромное разнообразие удивительных местных трав, можно добиться практически любого эффекта. Ему бы лабораторию, с микроскопом, стеклами, пипетками и пробирками. Растворители какие-нибудь, антисептики, марганцовку, спирт. Тогда бы гадость эта, поросячья хворь, ему была бы не страшна.

К вечеру появилась в хижине сурового вида женщина, с сумкой, сплетенной из липучих листьев.

- Снимайте вашу листвянку, больной, - объявила она с видом безжалостного инквизитора-экзекутора. Олег терпеть не мог всяческие членовредительские процедуры, наподобие забора крови из вены. Вид крови обычно отправлял его в обморок. Очень он этой своей особенности стеснялся, но поделать ничего не мог, потому как, то ли подсознание, то ли нервная система брала на себя управление организмом, едва игла входила в вену.

- А зачем? - выдавил он, подчиняясь.

- Ложись на живот, не спрашивай! Сморкотуна тебе поставлю, и не вздумай его трогать!

В ее листвяной сумке что-то зашевелилось. Олегу показалось, он услышал, как клацнули челюсти. С видом приговоренного к аутодафе он повернулся на живот. Вспомнился кадр из старой кинокомедии, в которой укол делали огромным шприцем. А если шприц, к тому же, живой? Он ждал, когда, наконец, некий сморкотун вопьется в зад, и, не дождавшись, повернулся. Медички уже не было. Как ни странно, он испытал разочарование. Левая половинка вдруг бешено зачесалась. Помня предупреждение, он стоически терпел, хотя далось это, прямо скажем, нелегко. Вскоре чесаться перестало, и Олег успокоился, как бы там ни было, кровь из вены сдавать неприятнее.

Дважды в день после еды, причем орехи были какие-то пресные, "диетические", его поили противным горьким настоем. Сначала показалось, вывернет наизнанку, но следующие дозы прошли легче.