Земля Тиан - [26]

— Брату Андре за тридцать лет, — возражал чиновник. — Он не мальчик, чтобы разбитое сердце могло толкнуть его на такой шаг. Ведь он заживо похоронил себя. В его годы, с его карьерой! Из Парижа мне писали, что он раздал все свое состояние! Какой шаг!!..

— Вы правы, — усмехнулся лейтенант, — не каждый день кирасирские офицеры уезжают в Китай, да еще в колонию прокаженных. Случай, действительно, редкий.

— Когда мы провожали его на пароход, — продолжал чиновник, — он шутил, говорил о самых обыденных вещах и ни слова о своем диком поступке. Как будто он поехал на дачу, а не вглубь Гуй-Чжоу на смену отцу Альберту, умирающему от проказы… От проказы!.. Вы понимаете, что это значит? Когда гниют кости, разлагается язык во рту!

— Неаппетитно, — брезгливо поморщился лейтенант.

— Он сумасшедший, — взволнованно сказала дама. — Его нельзя было пускать.

Чиновник развел руками.

— Мы ничего не могли сделать. Он оформил все еще во Франции. Официально он командирован Доминиканской миссией.

— Ты слышишь. Валериан, — сказал Дорогов вполголоса, — еще один человек отправился туда. Сколько людей хочет попасть в эти края! Всех их гонят туда разные мотивы. Но цель у всех одна: все та же «земля Тиан». Не кажется это тебе странным? Как будто символ какой-то.

Тенишевский нахмурился.

— Твоя философия была бы хороша, если бы не торчал у меня в голове проклятый Хеддльсбюри. Обвел-то он нас совсем не символически… А, вот и Коля!

— Ну что, согласилась ваша дива или еще ломается?

— Ух! — сказал Коля, шумно опускаясь на плетеный стул. — Дайте отдышаться… Бой! Пеппермент-сода!.. Вот духота!

Он вытер лоб маленьким полотенцем.

— Леля Зубова согласилась поехать до двух часов. Тася и Маруся ее упросили. Без нее их не пускают.

— Кто не пускает? — удивился Валериан Платонович. — Что же у них тут, пансион благородных девиц?

Коля залпом выпил свой стакан.

— Ух!.. Импресарио не пускает. Беспокоится за репутацию своей труппы. Он и меня расспрашивал, кто вы такие.

— И что же вы сказали? — полюбопытствовал Дорогов.

— Сказал, что музыканты, мои друзья.

— В общем, импресарио их, пожалуй, что и прав, — заметил Дорогов, — европейцы в Ханькоу ведь только сплетнями от скуки и живут. Ему это обстоятельство, наверное, известно.

Коля потребовал еще льда.

— Ну, ничего, — сказал он, — я все уладил. Да вот и дамы…

Все встали.

— Позвольте представить вам моих друзей, Елена Николаевна, — засуетился Коля. — Павел Александрович Дорогов, скрипач-Паганини… А это — Валериан Платонович Тенишевский. Он считается пианистом… Тася, Маруся…

Все снова сели. Коля заказал лимонад и лед.

Крашеная блондинка, Маруся, держалась свободно, очевидно, привыкшая к мужскому обществу, Тася, стройная, немного широкоплечая девушка лет восемнадцати с густыми белокурыми волосами и размашистыми, резко подкрашенными бровями — заметно стеснялась.

Елена испытующе оглядела новых знакомых.

— Вы служите здесь или только проездом? — спросила она.

— Мы собрались провести лето в Кулине и заглянули в Ханькоу на короткий срок, посмотреть, — без особого энтузиазма соврал Дорогов. Ему надоело уже это постоянное «инкогнито», к сохранению которого его принуждали обстоятельства. — А вы? Я слышал, вы направляетесь куда-то на запад?

— Мы едем в Гуй Ян, — сказала Елена, — на гастроли.

— Это очень интересно, — вставил Тенишевский, — я сказал бы, даже оригинально.

— Очень интересно, — заговорила Маруся, — поедем на шаландах, нас будут фотографировать, угощать обедами, делать нам подарки! Знаете, серебряные вазы? У китайцев всегда так. Потом привезут назад в Шанхай и снимут для кинематографа. Вы подумайте только! Кино — это моя мечта.

Тася тянула лимонад через соломинку и молчала.

— А вы, Тася, тоже о кино мечтаете? — обратился к ней Коля.

Она вскинула на него большие серые глаза.

— Нет, я не мечтаю о кино. Я куплю себе в Квей Янге золотые браслеты. Говорят, там золото дешево.

— Меня очень интересует цель вашей поездки, — снова обратился Дорогов к Елене. — Ведь Гуй Ян — это очень далеко.

Она опять внимательно посмотрела на него.

— Да, двенадцать дней пути отсюда. По реке.

У ворот пронзительно закрякал автомобиль.

Коля шумно поднялся.

— Господа, машина подана. У нас мало времени, уже без четверти двенадцать. Поехали!

Они тронулись к воротам. Возле автомобиля Тенишевский улучил минуту.

— Пока что — туманно. Они как будто сами ничего не знают.

— Порасспроси еще хорошенько девушек, а я поговорю с Зубовой, — отвечал Дорогов. — Может быть, еще добьемся толку.

— О'кей!

За ужином девушки развеселились. Танцевали попеременно с Колей и Те-нишевским, смеялись Колиным шуткам. Валериан Платонович все время ловко подъезжал к ним с вопросами. Но то, что они отвечали, сначала ставило его в тупик, потом просто начало смешить. О «Квей Янге», куда они направлялись «по приглашению главного генерала» и о дороге туда, девушки рассказывали какую-то ни с чем не сообразную чепуху. Обе они, и Тася и Маруся, вполне были примитивны и никак не образованны. Маруся еще довольно бойко объяснялась на американском жаргоне, а Тася и по-русски говорила с неожиданными и грубыми ошибками. Ясно было, что даже самый простодушный человек таким «агентам» ничего бы не доверил.