Земля Тиан - [11]
По временам между ними происходили страстные сцены, после которых у Елены всегда оставался в душе осадок беспричинной тоски, а Книжников на несколько дней тяжело и мрачно задумывался. В эти дни он казался Елене далеким и чужим. Он чувствовал, очевидно, эту отчужденность и переживал ее с усилием, молча сидя на коврике перед камином и глядя в огонь. Потом, постепенно, отношения их опять выравнивались до следующего припадка страсти…
Елена долго не могла разобраться в этом сложном смешении чувств. В конце концов она пришла к тому заключению, что все это надо прекратить. Тайный инстинкт подсказывал ей, что финалом их отношений будет бессмысленная драма. Андрей Ильич хорош был на расстоянии, вблизи же он неизменно порождал смятение и душевную тяжесть.
Сам Книжников по этому вопросу вряд ли имел ясное мнение. Возможно даже, что Елена, за один взгляд которой он готов был, как говорят, расшибиться в лепешку, подобно рыцарям, о которых он так пространно и скучно писал, — существенно отличалась от настоящей, живой Елены. Основанием для всех суждений Андрея Ильича неизменно служила его собственная богатая и своеобразная фантазия, при помощи которой он, не стесняясь, вносил поправки в действительность.
Кроме всего этого, где-то, вне их мира, существовал призрак — m-me Книж-никова. Имя ее никогда не произносилось между ними, но постоянно, особенно в минуты их близости, она незримо присутствовала тут же, внося свою каплю яда в их отношения.
В этот день Елена хотела прямо объявить Книжникову о своем решении, но он влетел к ней радостно-возбужденный, полный каких-то надежд. Он тормошил ее, наивно радовался и смеялся. Она сама смеялась и невольно радовалась чему-то вместе с ним. Расстались они трогательно и нежно. У Елены не хватило решимости заговорить.
Но, сидя одна за столом в артистической уборной, она ясно осознала, что это — минутно и непрочно. Истинная суть их отношений не в этой мгновенной нежности. Если бы было у нее к нему настоящее, непреодолимое для нее самой чувство, — другое дело, но при настоящем положении самое честное и правильное — оборвать решительно.
Когда Елена подошла к телефону, в душе ее не было колебаний.
— Елена, вы? — послышался в трубке голос Книжникова. — Я на минутку вырвался из дома. У нас гости… Захотелось послушать ваш голос…
— Вот что, Андрей Ильич, — решительно сказала Елена, — приходите ко мне завтра в пять. Я должна с вами серьезно поговорить. Очень серьезно.
— Серьезно поговорить? — переспросил Книжников и по голосу его было слышно, что он встревожен. — О чем, Елена?
— Завтра и скажу. Только не опаздывайте. В шесть у меня репетиция. Слышите? Обязательно.
— Да, я буду непременно… Но в чем дело, Елена? Что случилось?
— Я ничего не скажу сейчас. Завтра, в пять… А сейчас мне некогда, через 15 минут мой номер. До завтра, Андрей Ильич. До свиданья! Нет, нет, мне некогда… Я вешаю трубку…
Она отошла от телефона.
Завтра он придет к ней уже взволнованный… Но все равно, порвать надо теперь, пока не поздно. Дальше в лес, больше дров… Твердости у нее хватит. Вот неизвестно, как у него…
Номер Елены прошел с относительным успехом: гвоздем вечера было выступление Милочки.
Когда, разгоряченная от танца, тяжело дыша, Елена взбежала по лесенке в артистическую уборную, — бой подал ей карточку.
На крупном листке картона готическим шрифтом было отпечатано:
ХРИСТИАН ОТТО КИНДЕРВЕЙЗЕ ТЕАТРАЛЬНЫЙ АГЕНТ
Китай, Филиппины, Британская Индия, Ява.
и на обороте по-английски:
«Не откажите подойти к моему столику по делу».
Киндервейзе был известен всему театральному миру. Он брал большие проценты, но, если предлагал дело, это всегда было выгодно. Мелочью он не занимался. Елена торопливо оделась, стерла грим и поспешила вниз.
Киндервейзе, худощавый, высокий, в безукоризненном «фрако» и с черным пенсне на носу, сидел за столиком с молодым китайцем в голубом шелковом халате. Когда Елена подошла к ним, он привстал. Китаец безучастно остался сидеть на месте.
— How are you, miss Elita? — приветствовал Елену Киндервейзе. — Садитесь. Чем прикажете угощать вас? Бокал вина?
— Благодарю вас, — сказала Елена. — Вы хотели говорить со мною?
— О, да!
Киндервейзе с улыбкой налил в ее бокал золотого рейнвейна и пододвинул вазу с фруктами.
— Я не буду терять времени: турне по городам Китая. Контракт на четыре месяца с господином Лю Цзен Тао (он сделал полупоклон в сторону китайца) — но платеж гарантирует, как всегда, моя контора. Жалование, — он поднял палец — триста мекс в месяц, мисс Элита!
Он не дал Елене ответить и наклонился к ней конфиденциально.
— Я советую вам согласиться!.. Вы проведете лето в курортных условиях, посмотрите новые места, освежитесь, отдохнете… Случай редкий, мисс Элита!
Это было полной неожиданностью.
— Я подумаю, г-н Киндервейзе, — сказала Елена. — Ведь поездка долгая и, наверное, далекая.
Киндервейзе с аппетитом отхлебнул вина.
— По всем провинциям Китая. Так будет стоять в контракте. Это официально. Частным образом могу вам сказать, что цель поездки — город Гуй-Ян.
— Где это?…
Елена слышала о таком городе впервые.
— Какая разница? — засмеялся Киндервейзе. — Это — на западе…
Автор книги, Лоррейн Кальтенбах, раскопавшая семейные архивы и три года путешествовавшая по Франции, Германии и Италии, воскрешает роковую любовь королевы Обеих Сицилий Марии Софии Баварской. Это интереснейшее повествование, которое из истории отдельной семьи, полной тайн и загадок прошлого, постепенно превращается в серьезное исследование по истории Европы второй половины XIX века. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
В четвертый том собрания сочинений Р. Сабатини вошли романы «Меч ислама» и «Псы Господни». Действие первого из них приходится на время так называемых Итальянских войн, когда Франция и Испания оспаривали господство над Италией и одновременно были вынуждены бороться с корсарскими набегами в Средиземноморье. Приключения героев на суше и на море поистине захватывающи. События романа «Псы Господни» происходят в англо-испанскую войну. Симпатии Сабатини, безусловно, на стороне молодой и более свободной Англии в ее борьбе с притязаниями короля Филиппа на английскую корону и на стороне героев-англичан, отстаивающих достоинство личности даже в застенках испанской инквизиции.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Библиотека проекта «История Российского государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Иван Дмитриевич Якушкин (1793–1857) — один из участников попытки государственного переворота в Санкт-Петербурге в 1825 году. Он отказался присягать Николаю I, был арестован и осужден на 25 лет каторжных работ и поселение. В заключении проявил невероятную стойкость и до конца сохранил верность своим идеалам.
Средневековая Восточная Европа… Русь и Хазария – соседство и непримиримая вражда, закончившаяся разрушением Хазарского каганата. Как они выстраивали отношения? Почему одна страна победила, а вторая – проиграла и после проигрыша навсегда исчезла? Одна из самых таинственных и неразрешимых загадок нашего прошлого. Над ее разгадкой бьются лучшие умы, но ученые так и не договорились, какое же мнение своих коллег считать общепринятым.
Эта книга — история двадцати знаковых преступлений, вошедших в политическую историю России. Автор — практикующий юрист — дает правовую оценку событий и рассказывает о политических последствиях каждого дела. Книга предлагает новый взгляд на широко известные события — такие как убийство Столыпина и восстание декабристов, и освещает менее известные дела, среди которых перелет через советскую границу и первый в истории теракт в московском метро.