Земля. Тайная история красок - [59]

Мне показалось, что это и есть ответ на мой вопрос. Возможно, все началось именно тогда, когда в городе появился мастер, обладавший знаниями, которые он впоследствии передал двум талантливым юношам. Должно быть, он владел секретным рецептом лака, поскольку братья Амати наносили лак уже на самые первые свои скрипки.

О Джованни Леонардо да Мартиненго нам известно очень мало. Мы знаем год, когда он появился в Кремоне, то, что он был одним из многих тысяч евреев, выдворенных из Испании в 1492 году, а также то, что во время переписи 1526 года братья Амати уже работали в его мастерской. Андреа Амати тогда было около двадцати одного года. Даже настоящая фамилия мастера нам неизвестна, поскольку Мартиненго — это название городка, где он, по-видимому, прожил несколько лет. Леонардо — скорее всего имя, данное при крещении, поскольку большая часть евреев принимала христианство, спасаясь от гонений, а Джованни — итальянская версия имени Хуан. Словом само имя мастера — настоящая история его странствий.

Я представила себе тот день, когда Джованни впервые оказался в Кремоне. Он, должно быть, устал после долгих скитаний, но охотно рассказывал о своих приключениях, привлекая внимание уличных мальчишек, которые зачарованно смотрели на странный инструмент в руках незнакомца и просили его сыграть. Он садился и пел баллады, не слишком долго, поскольку, как и все мастера по изготовлению музыкальных инструментов, не считал себя музыкантом, а кроме того, не хотел вспоминать о доме, который пришлось покинуть навеки, слишком уж было больно.

Что успел повидать этот человек за долгие семь лет? Чего было больше? Лишений, которые он испытал, или опыта, что он приобрел? Ведь мастер путешествовал по Европе времен Ренессанса, может быть, именно это и стало толчком к его дальнейшим свершениям. Как бы то ни было, Джованни узнал нечто новое, поскольку он обучил двух итальянских юношей тому, чего до этого не учил никто. Половина испанских евреев перебралась в Португалию. Надеюсь, Мартиненго не было в их числе. Один зажиточный сефард заплатил королю Португалии за право евреев жить в его стране полгода. Это обошлось им в дукат с человека плюс двадцать пять процентов налога на ввезенный капитал. Но через полгода португальцы стали обходится с евреями так же жестоко, как испанцы, и самые удачливые в спешке бежали. Второй исход за год.

Наш лютнист отправился на восток, по дороге узнавая новые цвета и музыкальные инструменты, что пригодилось ему впоследствии. Мне кажется, он от природы был человеком творческим, постоянно экспериментировал и искал что-то новое, и в итоге жизнь неотвратимо вела Джованни туда, где эти качества ценили.

Некоторые современные художники хотят заново открыть для себя методы мастеров прошлого, отсюда и интерес к лаку Страдивари. На самом деле поиски «аутентичности» вовсе не новы, людям свойственно испытывать тоску по прошлому, и желание восстановить утраченные знания стало движущей силой во многих направлениях искусства. В викторианскую эпоху появилась неоготика, но ведь те, кто создавал шедевры готики, ориентировались на раннее Средневековье.

Странно, что в конце XV века кто-то мог открыть что-то новое, поскольку тем, кому волею судеб пришлось жить в ту эпоху, казалось, что это время не столько открытий, сколько, скажем так, «переоткрытий». Художники и архитекторы пытались воссоздать дух Древнего Рима, а священники — дух раннего христианства. Даже мореплаватели скорее пытались открыть что-то заново, а не что-то новое: тот же Колумб, к примеру, изначально стремился найти альтернативный путь в Азию, а не обнаружить новый континент. И одаренный молодой человек, путешествуя по Средиземноморью, наверняка поразился разнообразию материалов, которые использовали мастера предшествующих эпох, — речь в данном случае идет и о дереве, и о красках, и о лаках.

Ублюдочный шафран и кровь дракона

Евреям были больше рады в мусульманской Северной Африке, чем в католической Франции, поэтому Джованни, скорее всего, сначала сделал остановку в южных портах — Алжире, Тунисе, Триполи. Именно там, на крытых базарах, молодой человек нашел первый из многих красителей, которые в дальнейшем пригодились ему в работе, — ярко-оранжевый цветок, похожий на календулу.

Сафлор — цветок необычный. Если в красящий отвар на основе сафлора добавить щелочь, то получится желтый оттенок, а кислота дает малиновый: в такой цвет красили тесьму, которой в Англии скрепляли юридические документы, хотя она и называлась «красной» (а в современном английском языке «красной тесьмой» именуют всю бюрократическую волокиту). Торговцам на базарах Северной Африки сафлор был известен с незапамятных времен. Древние египтяне красили его отваром ткань, в которую заворачивали мумии, а живыми цветами украшали гробницы, поскольку считалось, что сафлор приносит покой после смерти.

Правда, живым приходилось держать ухо востро.

Все пять тысяч лет, пока люди культивировали это растение, работников, собиравших сафлор, легко было узнать, когда те отправлялись на поля, поскольку им приходилось особым образом защищать ноги: надевать нечто наподобие ковбойских гамаш, чтобы коварный цветок не смог вонзить в кожу свои колючки.