Земля. Тайная история драгоценных камней - [85]
Лучшие американские камни добывают в Монтане. Все началось после того, как в 1894 году Джейк Гувер, имевший репутацию «пьяницы, болтуна и бабника», случайно наткнулся там на синие камешки. В результате сапфировая лихорадка продлилась аж до 1923 года, за это время добыли два с половиной миллиона карат. В Австралии начали разработку своих месторождений примерно в то же время, что и в Англии, но хорошие сапфиры попадались там редко, большинство были чернильно-синими, и, по крайней мере поначалу, словосочетание «австралийский сапфир» звучало как ругательство. Однако новые способы обработки изменили ситуацию. Сейчас многие австралийские сапфиры экспортируют в Камбоджу и Таиланд, где продают как местные камни. И кстати, разница уже незаметна, поскольку после прокаливания и обработки химическими веществами австралийские сапфиры приобретают яркость азиатских, за которые их частенько и выдают.
Шри-Ланка была и до сих пор остается основным источником сапфиров, хотя, как мне объяснили в музее, качество местных камней не всегда было лучшим. Первенство в течение нескольких десятилетий XIX века прочно удерживал прииск в Гималаях. Об открытии месторождения в Кашмире ходит множество противоречащих друг другу легенд, но общее у них, пожалуй, одно — все произошло абсолютно случайно. По одной из версий, некий охотник свернул с главной дороги, чтобы поискать кусок кварца, который хотел использовать как кремень, но вместо этого ему попался темный камень, и он справлялся с задачей куда лучше кварца, пока тот охотник не распознал в нем драгоценность. По другой легенде, сапфиры привезли в коробке с дешевым товаром, и купец, открывший коробку, выкинул камень на улицу, при этом он нечаянно попал в человека по имени Александр Джекоб. Этот самый Александр Джекоб стал прототипом героя романа Киплинга «Ким», харизматичного Лурган-сахиба, который учит Кима шпионить; кроме того, он был одним из ведущих индийских ювелиров. Джекоб сразу же распознал сапфир, пошел в лавку и предложил заплатить хозяину, если тот расскажет ему, откуда прибыл груз.
Как бы то ни было, сапфиры добывали на юге долины Занскар, где в 1880 году прошли несколько оползней. К 1882 году долина кишела чернорабочими, старателями и геологами, которые жили в палаточном лагере прямо в горах на высоте почти четыре тысячи метров. Многие добирались туда целую неделю, по узким тропам, через горные хребты, по шатким подвесным мостам. Сначала находили камни размером с мяч для игры в поло и потихоньку их продавали, но тут махараджа Кашмира решил отправить войска, чтобы завладеть богатством, и работать на шахтах частным образом запретили. Даже сейчас закон штата Кашмир запрещает добывать сапфиры без специального разрешения.
Сапфировая лихорадка в Гималаях продлилась всего десять лет, потом жила просто иссякла. Время от времени циркулировали слухи, что добычу все же планируют продолжить, но все попытки неизменно заканчивались неудачей. Однако в те славные годы кашмирские сапфиры считались самыми красивыми из всех. Сегодня они являются стандартом, относительно которого меряют все остальные сапфиры. Их описывают как «бархатные», хотя этот эпитет, на мой взгляд, не совсем точен. Знаете, какие ощущения испытываешь, глядя на эту красоту? Ну, это все равно что плавать в тропическом водоеме, смотреть на сияние перьев на шее павлина или на небо в горах перед самым началом бури.
Забавно, что чисто внешне на кашмирские сапфиры похож сегодня вовсе не сапфир, а камень под названием танзанит, месторождение которого открыли в 1967 году неподалеку от горы Килиманджаро в Танзании. Цвет этого камня сравнивали с цветом глаз кинозвезды Элизабет Тейлор и говорили, что именно так могли бы выглядеть сапфиры. Танзанит входит в число пяти самых покупаемых камней в США, и это первый камень, получивший известность не благодаря тому, что его носила кинодива, но потому, что он сам снимался в главной роли в кино. Помните знаменитый голубой алмаз из кинофильма «Титаник»? Когда режиссер Джеймс Камерон в 1997 году искал подходящий на эту роль камень, то забраковал настоящие голубые алмазы, сказав, что они чересчур темные, а сапфиры показались ему слишком тусклыми, и в конце концов его выбор пал на танзанит.
Наконец-то мне улыбается удача
Господин Марапана, директор доморощенного музея, охотно показывал мне все, что у него имелось, но, когда я начинала задавать ему вопросы о камнях, впадал в панику. Он признался, что никогда не хотел становиться геммологом и с музеем все тоже вышло случайно. Здешние ребятишки собирают камни так же, как в других местах коллекционируют марки или бейсбольные карточки.
— Что-то покупаешь, что-то продаешь. Если хочешь удвоить капитал, то нет ничего лучше самоцветов.
Мой собеседник и впрямь удвоил капитал, и не один раз, но, уже будучи взрослым, вдруг осознал, что ему не нравятся ювелирные украшения.
— Я их не ношу, — сказал он, демонстрируя мне руки. — У меня есть только пара деревянных четок.
Я спросила, не знает ли господин Марапана, где можно побольше узнать об огранке сапфиров.
