Земля. Тайная история драгоценных камней - [18]

Кости отправили в лабораторию, и когда пришли результаты, руководивший раскопками Пит Уилсон заметил некоторое несоответствие. Он позвонил экспертам:

— У вас тут скелет номер девятьсот пятьдесят два почему-то фигурирует как мужской!

— Так он и есть мужской.

Пораженный Пит переспросил несколько раз, но его заверили, что сомнений быть не может. Итак, «она» оказалась молодым худощавым мужчиной чуть старше двадцати.

Но почему этот юноша носил ожерелье? Мужчин в римской Британии почти никогда не хоронили в ювелирных украшениях; кроме того, это массивное ожерелье меньше всего похоже на классический медальон, уж слишком оно вычурное: эксперты установили, что это было ожерелье в три нити, слишком громоздкое даже для похода в театр в XIX веке. Мало того, хотя к гомосексуальности древние римляне относились вполне терпимо и даже иногда ее поощряли, в женскую одежду мужчины в ту эпоху не переодевались и подобных украшений в римской Британии до этого не находили, тем более на останках мужчины.

Гагатовое ожерелье хранилось в полуразрушенном форте Камберленд, неподалеку от Портсмута, где и обосновался доктор Уилсон с командой единомышленников из Комитета по охране исторического наследия. Наша встреча совпала с Днем археолога, и разговор время от времени прерывался стуком и бряцаньем, поскольку за окном шла историческая реконструкция. Уилсон вручил мне белые хлопчатобумажные перчатки, которые предстояло надеть, чтобы прикоснуться к украшению, вызвавшему столько споров. Ожерелье показалось мне очень легким, словно бусины, черные, бархатистые и очень красивые, были полыми. Они поражали разнообразием форм: маленькие кубики с обтесанными уголками, шайбочки, и все менее двух сантиметров в длину.

Пожалуй, из всех древних самоцветов гагат требовал наибольшей осторожности, ведь его мягкость по шкале Мооса составляет от 2,5 до 4. Большинство других минералов царапают гагат, а стальное лезвие и вовсе запросто войдет в него, так что гагат слишком мягок, чтобы его огранить как обычные, более твердые драгоценные камни. Самый популярный способ полировки — использовать технику кабошон, при которой камень приобретает гладкую выпуклую отполированную поверхность без граней, или изготовить такие бусины, какие мне показали в Портсмуте.

Что это ожерелье означало для покойного и для тех, кто его хоронил? Ощущать бусины через ткань перчаток было все равно что прикасаться к прошлому. Это была своего рода метафора: да, мы чувствуем его, знаем, как оно выглядит, видим его цвет, можем прикинуть вес, но не следует забывать, что у нас на руке надета перчатка, поэтому мы можем лишь догадываться. что оно значит.

Археология соткана из догадок и предположений: щепотка фактов, замешанная на доверии. Доктор Уилсон сказал мне:

— Это гигантский паззл, в котором не хватает девяноста семи процентов элементов, однако ты упорно продолжаешь его складывать, постоянно задаваясь вопросом: «Почему?»

Беллетристы наверняка придумали бы кучу объяснений тайне скелета № 952. Возможно, это римский трансвестит, которого друзья похоронили глухой ночью на самом краю кладбища: а может быть, этот человек всю жизнь одевался в женское платье, чтобы избежать службы в легионе, и унес свой секрет в могилу. Вариантов масса. Среди этих черных бусин притаилась загадка.

Что такое гагат?

Когда-то он был живым. Большинство самоцветов имеет минеральное происхождение, или же это затвердевшая смола, как в случае с янтарем, а гагат когда-то был деревом, которое росло в лесах сто семьдесят миллионов лет назад. Причем эти леса отличались тем, что состояли из одного-единственного, особенного вида деревьев, который стал довольно агрессивной монокультурой. Это было хвойное Дерево с колючим стволом, нижние ветви которого прижимались к земле, словно актеры в период Реставрации, когда приняты были низкие поклоны, а шишки по размерам напоминали человеческую голову. Не удивительно, что эти деревья создавали такую тень, что все остальные растения попросту задыхались. Сейчас семейство этих деревьев называется араукариевые. В большей части мировых лесов древние зеленые великаны исчезли, но их потомки, чилийские сосны, растущие в Андах, играли важную роль в жизни индейцев племени араукара, которые спали в тени их ветвей и гнали спирт из их иголок, — отсюда и название. Правда, в Британии араукария известна под другим названием, скорее прозвищем, которое вошло в словари и ботанические справочники. В 1834 году сэр Уильям Молсворт устроил вечеринку в своем саду в Корнуолле, чтобы отпраздновать прибытие из Южной Америки необычного дерева, которое приобрел за двадцать пять фунтов — за такие деньжищи в те времена можно было купить небольшой домик. Приятель хозяина Чарлз Остин заметил, что дерево это крайне необычное и как влезть на него, учитывая колючки на стволе и ветках, заставило бы «поломать голову даже обезьяну». Это образное забавное название прижилось: растение так и стали называть — puzzle a monkey, «головоломка для обезьяны».

В Британии гагат использовали задолго до римлян. Гагатовые бусины находят в Йоркшире, Шотландии и Дербишире в могильниках бронзового века, которым около четырех с половиной тысяч лет. Бусины кидали в погребальный костер после того, как пламя потухало. Нам это известно, поскольку гагат оставался нетронутым, а тел не было. Кроме того, мы знаем, что гагат любили и римляне. Плиний писал, что этот необычный камень привозили из Ликии, которая находилась на юго-востоке современной Турции, и название «гагат» пошло от названия какого-то тамошнего городка или речки. Долгое время это оставалось загадкой. Несмотря на то что в Ликии действительно существовало местечко под названием Гагат, но месторождений гагата рядом не было. Зато месторождения имелись в Британии, и римляне во времена своего владычества над Британией активно отправляли оттуда гагат в другие уголки империи. В конце XIX века под фундаментом железнодорожной станции в Йорке археологи обнаружили римскую мастерскую по обработке гагата. В числе находок несколько подвесок в форме головы горгоны, таких же, какие были обнаружены в 1846 году в двух римских гробах в Кёльне под церковью Святого Гереона, возведенной в IV веке.