Земля солнечного огня - [21]
БАРХАННЫЙ КОТ. «Сведения по биологии очень скудные».
Барханный кот — житель песков. И логово роет в песке, и охотится в песках, и сам песчаного цвета. Ростом с домашнюю кошку. Встречали его во всех наших пустынях, но везде он очень редок. Если что узнаете о нем — сообщите.
МЕДОЕД. «Зверь очень редкий и почти не изученный». Даже неизвестно, почему его медоедом назвали: какой уж там мед среди песков и камней! Похож он на нашего барсука, толстый и коротконогий. Его и называют еще — лысый барсук. Но, говорят, может на деревья взбираться, что нашему барсуку не под силу. Может, когда-нибудь увидели его в дупле, подумали, что он там улей нашел, да и назвали медоедом? Кто его знает… А достоверных наблюдений над ним почти нет.
ПОЛОСАТАЯ ГИЕНА. «Зверь скрытный, редкий, малоизученный». Гиена — зверь сильный, коварный, но и трусливый. Живет у нас в Закавказье и на юге Туркмении. Любит пустынные предгорья. В последние годы встреча гиены — редкое событие. О жизни ее у нас почти ничего не известно. Одни говорят, что основная еда ее — падаль, другие утверждают, что она ворует в селениях домашних животных и даже уносит детей.
МОХНОНОГИЙ ТУШКАНЧИК может подскочить вверх на метр и схватить лапками пролетающего жука.
СТРЕПЕТ может свистеть… крылом! В крыле у него особое «поющее» перышко, которое при взлете громко свистит.
ПУСТЫННЫЙ КОЗОДОЙ умеет пить воду из луж на лету.
ТУШКАНЧИКИ умеют «закупориваться». Утром они залезают в свой дом-норку и закрывают за собой «дверь» — затыкают вход изнутри земляной пробкой.
Темнота от земли и до неба. А впереди огонек — яркий и трепетный. Что это? Ночная звезда или костер пастуха? Освещенная дверца юрты или оконца в палатке геолога? Свеча на степной могиле или глаз филина на столбе?
Черное небо над черной землей. И одинокий огонек посредине, трепетный и манящий.
Путника, завернувшего на огонек, принято встречать в пустыне зеленым чаем, румяными лепешками и диковинными рассказами…
«В поселке, где я живу, у меня дом и сарай под одной крышей. Раз слышу ночью: что-то корова за стенкой дергается и топочет. Что, думаю, с ней такое? Корова у меня спокойная, уж не заболела ли?
Взял фонарь, прихожу, смотрю — вроде бы все в порядке. Но вдруг вижу: на задней ноге у коровы шишка какая-то. Поднес фонарь — тушкан прицепился!
Длинным хвостом за коровью ногу обвился, передними лапками на сосок давит и молоко слизывает! Ну корова, конечно, и дергается.
Схватил я хворостину, да куда там! Как порскнул — будто его и не было!»
«У змеи голова маленькая, а хитрость в голове большая. Без ног, без крыльев, а даже птиц ловит! Ты только послушай, как она это делает. Я сам видел. Растет у нас на старом арыке большая тута. Это дерево такое толстое. А в нем дупло. Иду я мимо и вижу: мельтешит что-то в дупле. То ли муха вьется, то ли червячок ползет. Я и разобрать не успел, как тут птичка какая-то серенькая порх к дуплу за червячком! А из дупла навстречу ей змеиная башка — гюрза проклятая! — ужалила птичку и бросила. Птичка кувырком с дерева, закричала, забилась, развела крылышками и околела. А гюрза опять в дупло спряталась, язык из дупла высовывает и других птичек приманивает. Вот так за день набьет их сколько ей надо, а ночью выползет — чтоб живые птицы ее не увидели, змеиную хитрость ее не разгадали! — и наестся так, что еле назад в дупло влезет. Ты гюрз видел, знаешь их, они толще моей руки. Это потому, что очень хитрые, едят до отвала».
Сидим у костра и от усталости клюем носом. А из темноты на огонь костра ползут жуки, летят бабочки, мухи. Сами летят и других за собой тянут. Приползла фаланга — мохнатая, взъерошенная! — мух хватать. Прилетела летучая мышь — это за бабочками. Подбежала ночная птица авдотка — за жуками. Метнулся над костром сыч; ему все гоже: и жук, и бабочка, и летучая мышь. И только подземный зверек слепушонка неизвестно зачем приковылял. Но тоже, наверное, не просто так.
Мы у костра носом клюем, и птицы вокруг костра нашего носами клюют — только по-настоящему.
Пустынна днем степная дорога. Солнце так накаляет асфальт, что асфальт начинает течь. И тогда все живое сторонится раскаленной дороги. Но ночью, когда прохладно, на теплую дорогу слетаются ночные насекомые, сползают ночные змеи и ящерицы — погреться. А за ними спешат ежи, тушканчики, козодой — закусить.
Ночью проносятся по дорогам машины, и их бешеные колеса давят и любителей тепла, и любителей легкой закуски. Но чуть свет появляются у остывших дорог быстроногие и быстрокрылые уборщики: лисы, шакалы, орлы, коршуны, стервятники. Они торопятся убрать мертвых и покалеченных, пока дорога снова не накалилась.
Интереснее всего змей ловить весной, когда они выползают из зимних нор и подолгу лежат на солнце. Весной можно наткнуться на целое змеиное лежбище: ведь к месту зимовки змеи сползлись осенью со всех сторон.
На лов надо выходить утром. Змеи любят нежиться в лучах утреннего солнца, по утрам они принимают солнечные ванны.
Бесполезно выходить на лов в непогоду: в дождь, холод и ветер змеи прячутся в норы.
