Земля-пустыня - [89]

— Люди, входящие в некую организацию. Более определенно сказать не могу. Фанатик Ито был тесно связан с этими людьми. Кадота уничтожил Ито из страха перед тем, что может случиться, если эти молодчики узнают правду. На этих людей никакая логика, никакие доводы и объяснения не действуют.

— К вам они тоже приходили?

— Да, — ответил Таки. — После того как подполковник Ито был убит, они стали усиленно вынюхивать, кто мог быть причастен к убийству. Я решил на время исчезнуть из Токио — особенно после того, как от несчастного случая умер художник Сасадзима, к которому ходила позировать Кумико.

— Он в самом деле умер от несчастного случая?

— Ну, скажем, от того, что принял слишком большую дозу снотворного. Но я в ту пору думал иначе, подозревая, что художника убили молодчики из той же организации. На то были веские причины: ведь пока художник рисовал Кумико, ее отец находился у него.

— У Сасадзимы?

— Я выразился, пожалуй, не совсем точно: под видом садовника он имел возможность видеть Кумико из сада, пока Сасадзима ее рисовал. Идея принадлежала Мурао, а я ее осуществил, поскольку хорошо был знаком с художником. Я уговорил Сасадзиму сделать несколько эскизов и на время сеансов отпустить прислугу домой. Таким образом, Ногами мог без помех видеть свою дочь. А эскизы Сасадзима передал Ногами, и тот хотел их увезти с собой. Однако неожиданная смерть художника спутала все планы.

Смерть Сасадзимы застала Ногами врасплох. Предполагая, что полиция начнет расследование, и не желая оказаться в роли допрашиваемого свидетеля, Ногами ушел от художника и захватил с собой эскизы.

— Кто написал письмо Кумико с приглашением приехать в Киото?

— Нынешняя супруга Ногами. Она прекрасно понимала настроение мужа, его отцовские чувства и решила устроить их встречу. Правда, Ногами удалось мельком повидать семью в театре, но там он ее видел издали, украдкой, и это не принесло ему удовлетворения. У художника он подолгу глядел на дочь, но это лишь усилило его желание поговорить с ней.

— Понимаю, — кивнул головой Соэда.

— Жена Ногами — француженка. Она прекрасный человек, хорошо воспитана и очень отзывчива. Она попросила переводчика перевести ее письмо на японский язык, отдала перепечатать его на машинке и отправила Кумико, подписавшись фамилией Ямамото. После этого оставалось только ждать приезда Кумико… Но Кумико приехала в Киото не одна. Неподалеку от нее все время маячил какой-то подозрительный субъект, который, очевидно, к ней был приставлен, и свидание отца с дочерью не состоялось.

— Вот, оказывается, почему никто не пришел в назначенное время, — вздохнул Соэда.

— Но был еще шанс с ней свидеться. Кумико отправилась в храм Кокэдэра. Расстроенный Ногами вернулся в отель, а его жена поехала любоваться Садом мхов и случайно встретилась с Кумико. Там жену Ногами ожидала удача: она несколько раз сфотографировала Кумико.

— Что произошло в отеле?

— В отеле развитие событий приняло совершенно неожиданный для нас оборот. Никто не предполагал, что Кумико остановится в том же отеле… Так получилось, что мы договорились после многих лет разлуки встретиться с Ногами именно в этом отеле. Мурао должен был скрытно прилететь туда из Токио, а я — приехать поездом из Татэсины. Бывает так, что люди встречаются при совершенно неожиданном стечении обстоятельств. Так случилось и с нами. О том, что Кумико остановилась в том же отеле, первой узнала супруга Ногами и сообщила об этом мужу. Тому захотелось хотя бы услышать голос дочери, и он несколько раз звонил ей по телефону.

— Кумико рассказывала мне, что какой-то человек по ошибке трижды набирал ее номер, извинялся и вешал трубку.

— А о чем он мог с ней разговаривать? Не о погоде же. Правда, через переводчика они приглашали Кумико на ужин, но, к счастью или к несчастью, Кумико отказалась. Может быть, это было и к лучшему, потому что в тот самый вечер стреляли в Мурао.

— Кто стрелял в него?

— Те же типы, из той организации. Они, по-видимому, напали на след Ногами.

— Но зачем им понадобилось стрелять в Мурао?

— Они пытались его запугать.

— Зачем? Ведь в соседнем номере находился Ногами. Почему они не пытались застрелить его?

— Просто не знали. Точнее, им не было известно, что Ногами и француз Бернард — одно и то же лицо. Может, они о чем-то и догадывались, ведь было ясно, что Мурао, а вслед за ним и я неспроста остановились в одном и том же отеле. Значит, где-то поблизости мог быть и Ногами. Тогда они решили припугнуть Мурао, рассчитывая, что возникнет переполох и Ногами может появиться, чтобы узнать, в чем дело. Но даже если этого не произойдет, инцидент в отеле все равно получит огласку, которая, возможно, заставит Ногами выйти из своего убежища, — таков был, видимо, их расчет.

— Какие сейчас намерения у Ногами? — спросил после некоторой паузы Соэда.

— По всей вероятности, он вернется во Францию, но прежде, по его словам, хочет съездить в Тунис, побродить по пустыне.

— Но зачем же по пустыне?

— Для него теперь и Париж — пустыня. Куда бы он сейчас ни поехал, везде он как бы в пустыне. Ведь он — человек без родины, человек, потерявший гражданство. Более того, семнадцать лет назад его лишили права на саму жизнь. И для него теперь вся земля — пустыня.