Земля предков - [4]

Их никто не преследовал. Во всяком случае, пока.

— Оторвались, что ли? — заметил вслух Леха, шагавший теперь рядом с командиром.

— Погоди радоваться, — охладил его пыл Чайка, — вот выберемся на свет, тогда и поглядим.

Вскоре Федор услышал характерный шум, а еще метров через пятнадцать стены тоннеля начали расходиться в стороны, впереди показалось оранжевое мерцание, и отряд оказался на широкой лестнице с плоскими ступенями, освещенной факелами.

— Приготовиться к бою, — скомандовал Чайка, напрягшись от предчувствия.

Лестница оканчивалась у широкой дороги, приглядевшись к которой, Чайка признал в ней воду. Они были у берега подземной реки, шириной метров десять, где, пришвартованные к специальным сходням, стояли пять длинных и узких лодок. Они были пустыми, но рядом с одной из них копошилась дюжина воинов, втаскивая на берег какие-то груженые корзины.

— Уничтожить противника, — приказал Чайка и первым бросился к пристани, вскинув фалькату и прикрывшись щитом.

На сей раз воины ягуара среагировали быстрее, да и освещенное пространство позволяло им увидеть атакующего противника. Из нескольких пущенных навстречу финикийцам копий одно достигло цели, пронзив панцирь морпеха насквозь, причем бежавшему рядом с ним Федору послышался такой сильный треск, словно панцирь был не пробит, а рассечен клинком. Из страшной раны на груди кровь хлынула потоком. Но это была единственная потеря финикийцев в той атаке. От других копий они увернулись или приняли на щиты. Лучники с ходу отправили на встречу с богами троих, — пронзенные стрелами те рухнули в воду, ненароком столкнув туда же свои корзины, которые тут же пошли ко дну. Еще двоих размалеванных бойцов зарубили мечами подоспевшие к берегу морпехи, а одного Ларин собственноручно оглушил рукоятью фалькаты. Да и то только потому, что промахнулся, — тот крутился как юла, отбивая все удары узким щитом и своей «отточенной дубиной». Да так ловко, что едва не поранил кровного брата Иллура, раскрошив в щепки его прочный щит.

В ярости Ларин все же выбил из его рук дубину и саданул рукоятью фалькаты по ничем не защищенной голове. Воин ягуара залился кровью из рассеченной раны, обмяк и рухнул на мокрые камни, но не умер, а лишь потерял сознание.

— Свяжи его, с собой возьмем, — приказал Федор, заметив это и остановив руку друга, который собирался добить оглушенного индейца, чье вытянутое лицо было испещрено татуировкой, — «языком» будет.

Разгоряченный схваткой Леха не стал задавать вопросов, а лично спеленал индейца по рукам и ногам, изготовив путы из его же собственной одежды, изобиловавшей всякими веревочными украшениями. А потом бросил на дно ближайшей лодки.

— Грузимся и отплываем, — приказал он, осмотревшись по сторонам, но больше никого здесь не было, — время дорого. Я в первой лодке с шестью бойцами, ты во второй с пленником и пятерыми. Остальные в третьей. Две оставшиеся продырявить и пустить на дно. Нам попутчики не нужны.

Проходя мимо убитых, Чайка посмотрел на единственного мертвеца из своих морпехов. Вспомнил странный треск доспехов и даже выдернул индейское копье из его залитой кровью груди. Оглядев копье, Федор понял, откуда произошел такой громкий звук и появилось столько крови.

Копье ничуть не походило на привычные ему образцы, хотя имело длинное древко, как и все копья. Но вместо узкого металлического наконечника, это копье имело каменный. Да еще такой широкий, что он больше походил на привязанный к древку меч. Этот наконечник был отточен до невероятной остроты и мог резать и колоть не хуже, чем металлический. А может быть, даже лучше.

— Камнерезы чертовы, — выругался себе под нос Федор, отбрасывая окровавленное копье, и добавил, направляясь к лодке, в которой его уже ждали погрузившиеся финикийцы: — Что-то мне этот «каменный век» начинает надоедать.

— Интересно, что они тут выгружали? — поинтересовался Ларин, бросивший на дно узкого суденышка своего оглушенного пленника, — камни, что ли? Все корзины на дно пошли мгновенно.

— Этого мы уже никогда не узнаем, — ответил Федор, забираясь в лодку, где морпехи уже разобрали валявшиеся на дне весла, и посоветовал: — Ты потише там разговаривай, а то здесь далеко слышно.

— Умолкаю, — понизив голос, сообщил Леха, приказав одному из своих бойцов сесть с факелом на нос и освещать путь. В лодке Федора такой факелоносец уже имелся.

— Куда плывем? — все же уточнил Ларин, переходя на шепот.

Чайка раздумывал недолго.

— По течению, — приказал он и добавил: — Держаться вместе. Лучникам быть наготове.

Небольшой караван медленно отчалил от подземной пристани и поплыл по течению, которое подхватило их и довольно резво понесло в скальный тоннель, пробитый самой природой. Грести теперь почти не требовалось. Федор, находившийся на «флагмане», напряженно всматривался вперед, где виднелась огромная арка, проглатывавшая реку, и вниз, в надежде разглядеть дно. Но это было тщетно, глубина здесь была, похоже, приличная. А высота арки позволяла пройти под ней, даже не нагибаясь.

«Что еще нам приготовили эти аборигены?» — подумал про себя Чайка, когда они довольно быстро выскочили из короткого тоннеля и вновь оказались на открытой воде. Это было небольшое озеро, разделенное посередине несколькими естественными колоннами из камня, соединявшими невидимое дно и низкий, нависавший потолок. Течение здесь замедлилось настолько, что финикийцам пришлось наконец взяться за весла. Однако новое направление они выбрали не сразу, поскольку дальний берег был почти неразличим в мерцающем свете факелов. Им пришлось провести несколько напряженных минут, продвигаясь на веслах вдоль почти прямой линии естественных опор, пока они не заметили грот, черневший в стене на другой стороне озера. До него оставалось не больше двадцати метров, когда финикийцы увидели позади и чуть в стороне от себя мерцание.