Земля обетованная - [56]

Морган опустошил свой разум. Он не просто ждал. Ультразвуковой пистолет был готов в любой момент выстрелить. Морган запомнил положение пасущегося стада Харвестеров, направление ветра, который дул в лесу и над ним. Стадо сонно паслось, едва заметно передвигаясь в темном лесу долины перед ним. Потом животные замерли, наверное, заснув под звездами. Морган сел на корточки в звенящей тишине, позволил кончикам пальцев дотронуться до мха и послать в мозг слабые вибрации.

Один раз Морган пошевелился, зашуршав сухими листьями, как конфетти, и передвинулся туда, где пробивающийся звездный свет лучше маскировал его. Он сам не понял, чем второе место было лучше, пока не ощутил ритм Локи.

Морган уже вступал с таким количеством миров в эту духовную и одновременно физическую связь, что легко ощутил пульс жизни планеты, открывшей путь для перехода между живым миром и живым человеком. В тот момент ему показалось, что вся планета Локи спала и не знала о его присутствии. Только он припал к земле в идеальной согласованности с вращающимся миром. Моргану вряд ли нужно было смотреть на темный осциллоскоп, устройство, при помощи которого он проверял свою согласованность с окружающим. Чувством более сложным, чем зрение, он знал, что все идеально. Дрожащая зеленая линия на табло осциллоскопа преобразовывала ночные звуки Локи в нечто видимое. Вторая линия, периодически пересекающая с первой, показывала его собственную активность. Разумеется, ни один человек не мог сделать так, чтобы обе линии сливались воедино. По крайней мере, пока был жив.

Разум Моргана, освобожденный от крутящихся воспоминаний, позволил всплыть старым образам. И носит он вращающийся шар, вспомнил Морган строчку из давно забытой книги. Мертвец, облаченный во вращающийся мир. Сейчас Морган носил Локи, но не в том смысле, о котором писал поэт. Это придет позже. Когда-нибудь, где-нибудь, в каком-то мире, чье название даже еще неизвестно, он вступит в брак с вращающимся шаром, а затем зеленые линии задрожат и сольются воедино.

Но сейчас Морган носил Локи, свой мир, за который сражался и страдал. Он не собирался никому его отдавать. И такая возможность была. Места хватит для всех. Деревни будут расти, стальные паутины расползутся дальше, но горы и лес никуда не исчезнут.

Пройдет очень много времени, прежде чем поселенцы посмеют начать исследовать Смертельную равнину, Великую Долину Болот или Горячие Холмы.

Земля задрожала. Зеленая линия задергалась в быстром танце. Быки Харвестера пришли в движение.

Зеленая линия пришла в бешенство. Мох под пальцами Моргана начал передавать сильные вибрации. Десятки мощных копыт, несущих огромные тела, лениво топали по узкой долине прямо к нему. Он ждал. Чувства напряжения не было вовсе.

Морган еще не увидел животных, но появилось ощущение, что вокруг него все зашевелилось. Листья зашелестели, стволы деревьев завибрировали. Стадо приближалось. Морган полностью расслабился, позволив биению Локи нести его с собой.

Вверху, среди листьев, тускло освещенных звездным светом под острым углом, из своего положения Морган увидел, как лианы задрожали, затрещали, разорвались и внезапно появилась черная, бородатая морда, покрытая разорванными листьями. Лианы треснули на могучей груди, и вожак стада величественно предстал перед Морганом, черный, гладкий, посверкивающий голубоватым отливом, а его кудрявая грива соединялась с такой же кудрявой бородой. Усики медленно, но беспрестанно раскачивались над круглыми, настороженно моргающими глазами. Бык фыркал и свистел ноздрями. Когда он ступал своими мощными копытами, земля сотрясалась.

Морган не пошевелился, но все его мышцы натянулись, как струны, а внутренний баланс его жилистого тела приготовился к прыжку. Он подождал секунду, затем его правая рука стиснула устройство для стрельбы, связанное со спрятанным пистолетом.

Это был «крикун», установленный на максимальную мощность чистого звука. Морган услышал первую волну мощнейшего механического рева, широко открыл рот и закричал так громко, как только мог. Его голос утонул в шумном выстреле «крикуна», но его это не беспокоило. Ему нужно было уравнять вибрации с обеих сторон барабанных перепонок: крик спасал его от глухоты.

На Харвестеров рев подействовал сокрушающе. Через весь лес разнесся грохот копыт, и гора мощных мышц, казалось, задрожала, когда стадо приготовилось помчаться во весь опор. Морган рассчитал время с точностью до долей секунды. Его реакция должна была быть идеально точной.

Две пятых секунды ушло на то, чтобы сенсоры Харвестеров полностью потеряли чувствительность после воздействия. Стадо моментально оглохло. Оно больше не будет реагировать с привычной для них сверхчувствительностью. Но за эти две пятых секунды рефлексы отправят их в головокружительное бегство.

И в эту долю секунды Морган вскочил.

Это был хитрый трюк. Морган рассчитал так, чтобы оттолкнуться коленом от передней ноги вожака, когда тот ринется вперед. Руки Моргана схватили кудрявую гриву, и он отчаянно потянулся вверх в тот же миг, когда передняя нога быка вылетела, как поршень, и мощные мышцы подбросили Моргана так, что он дотянулся до огромной черной колонны — шеи вожака.