Земля несбывшихся надежд - [63]

Я удивленно открыл глаза. Он ничего мне не сделал. Я ошеломленно наблюдал за ним, когда он потушил огонь и помог мне встать. Когда мы шли, я тяжело повис на руке Раджа. Я старался не смотреть на него.

— Свежий воздух приведет тебя в чувство.

Его голос все еще звучал, как скрежет наждачной бумаги, но теперь, когда мы были снаружи, я чувствовал себя лучше и в большей безопасности.

— Не волнуйся, скоро все будет нормально. Стой прямо и иди, как подобает мужчине. Держи голову поднятой.

Наконец, мы подошли к нашим домам. Был вечер, и вокруг ходили люди, медленно прогуливаясь, смеясь и разговаривая низкими голосами. Мысль о матери, ждущей дома, пугала меня. Как только она меня увидит, она сразу же поймет, что я не в порядке. Она увидит двигающуюся кожу и очень разозлится.

В огражденном стеной саду Старого Сунга Муи Цай разводила огонь. Она жгла все сухие листья и траву, и Старый Сунг стоял в стороне, держа тяжелые руки на бедрах, наблюдая за ней, как усмехающийся крокодил. Его большой рот был открыт и полон зубов. Я смотрел на огонь, который был таким же большим, как погребальный костер, и внезапно бессознательно побежал к нему. Я летел как ветер. Я был железом, которое притягивает гигантский магнит. Муи Цай смотрела на меня в замешательстве, открыв рот. Я подумал, что она похожа на испуганного кролика. Смеясь, я бежал к красивому огню, протягивая руки, а огонь тянулся ко мне и звал меня к себе. В оранжевых языках, поглощающих мертвые листья, было такое притяжение, что я не мог сопротивляться.

Первый удар очищающего пламени я почувствовал, когда прыгал в огонь, но вместо того, чтобы быть внутри моего властелина, я лежал, прижатый к земле Раджем, и его сердце стучало о мою грудь. Глядя в блестящие глаза, на незнакомое треугольное лицо мутанта, я понял, что совершил что-то нехорошее. Я испугал его.

— Прекрати! — прошипел он. — Попытайся вести себя как нормальный человек.

Ответить было нечего. Я даже не припал к ногам моего властелина.

Радж привел меня к порогу нашего дома и ушел прочь. Мать вышла, и я удивленно смотрел на нее. Она была прекрасна. Самая опасная и неописуемо красивая женщина, тигрица, глаза которой блестели желтым янтарем. И она была разъярена. Не из-за меня. Просто разъярена. Я видел это в ее горящих глазах.

— Что случилось? — она рычала, спускаясь по ступеням. Когда она коснулась меня, я даже вздрогнул, настолько сильной была энергия, исходящая от ее тела. Я слышал далекий истеричный голос Муи Цай, рассказывающий ей о моем прыжке в огонь. Я чувствовал, что глаза матери смотрели на меня, на мою двигающуюся кожу. Мохини скрывалась в доме, за занавесками. Она была похожа на кошку — красивая, мягкая и совершенно белая с большими зелеными глазами. Она была настолько мягкой, насколько и соблазнительной, что мне хотелось протянуть руку и погладить ее. Теперь было понятно, почему Радж так сильно любил ее. Я нахмурился, как только понял смысл превращений Раджа. Змея и кот в одном лице. Мне не стоило дружить с ним. Я было открыл рот, чтобы предупредить маму, но обеспокоенное лицо Лалиты придвинулось к моему. В руке очень близко к своей голове она держала куклу, спасенную мною из потока воды. Я с любопытством рассматривал ее. Она казалось живой. Внезапно кукла хитро подмигнула мне, открыла свой рот и заблеяла, как коза. Я хотел закричать от ужаса, но вместо этого большой поток воздуха помчался в мое горло, а перед глазами возникли черные точки. Они были чем-то похожи на чернила, которые вы можете увидеть на старых фотографиях, или пятна на старом зеркале, мутном и плохо отражающем. Точки становились все больше и больше, похожие на чернила, пока мой мир не стал совсем черным. После этого я ничего не помню, но мать рассказывала мне, что я кричал как одержимый, глядя в зеркало, и дико бился с силой взрослого мужчины, только чтобы войти в дом и посмотреть в зеркало.

Я болел два дня. Матери посоветовали приготовить пасту из специй и острого красного перца и натирать ею мою голову, чтобы очистить мои мысли. Когда мне стало лучше, я не мог больше вынести, как кукла Лалиты смотрит на меня. Я чувствовал, что ее глаза отнюдь не слепы: они скрывают древнее зло. Каждый раз, когда я смотрел на нее, я видел, что она живая и пристально смотрит на меня, а рот искривлялся, чтобы заблеять, как коза. Однажды я протянул руку, чтобы коснуться ее и убедиться, что это была только кукла, и сразу же отпрянул в отвращении. Ее кожа была похожа на кожу мертвых, которых японцы вешали на столбах или оставляли висеть вверх тормашками на окружных дорогах. Я это знаю потому, что однажды я решился дотронуться до одного из них. Кожа мертвеца была холодной, по податливой.

Мне становилось плохо, когда я думал о моей невинной сестре, спящей рядом с этой игрушкой-чудовищем. Когда я немного поправился, то бросил куклу в поток воды на другой стороне города и наблюдал, как быстро текущая вода уносит ее, пока она не превратилась в еле различимое розово-желтое пятнышко. Я возвратился домой к расстроенной Лалите и в течение нескольких часов притворялся, что помогаю ей искать куклу а потом обвинил в пропаже соседскую собаку Блэки.