Земля несбывшихся надежд - [169]
Был день рождения моего мужа. Я проснулась рано. Небо было золотым, и туман все еще висел в воздухе. Дети спали, а рука мужа все еще лежала у меня на животе. В голове пронеслась мысль: «Ты не спишь сейчас?» Мое бедное сердце! Много лет я не думала о Лакшмнане; под тяжелой рукой моего мужа и смятыми простынями от этой мысли мне сразу стало плохо.
Взволнованная, я встала с кровати, вышла из нашей маленькой комнаты, аккуратно переступила через крыс, которые были большими, как кошки, и вышла на прохладный утренний воздух. Я вспомнила другое время. Как вынимала рубашку Лакшмнана из корзины для белья и касалась ее щекой. Помнила его мускусный запах. Я хотела коснуться его лица. Вдруг мне стало так не хватать его, что мои глаза горели от слез, и странная боль поселилась в сердце. Я решила испечь пирог, пошла в продуктовый магазин и там деньги, которые собирала на хороший дом для нас, безрассудно потратила на сахарную глазурь, миндаль, пищевые красители, яйца, шоколадное масло и муку мелкого помола. Дома я выложила все на стол и принялась за работу. Было непросто придать моему пирогу форму, которую я хотела, похожую на неправильной формы яйцо. В мыслях я точно представляла, что делала. Было раннее утро, и дети тихо рисовали в углу комнаты.
Работая, я что-то напевала. Дети удивленно смотрели на меня. Они ни разу со дня их появления на свет не слышали, чтоб я пела. Когда пирог испекся, я подровняла края и положила его на чистое блюдо. Когда мое сахарное тесто достигло необходимого темно-коричневого цвета, я месила его, пока оно не стало теплым и мягким. Я аккуратно раскатала все складки и, приподняв тесто на руке, словно лоскут мягкой ткани, разложила его на неправильной формы яйце, которое испекла. Я вырезала из луковых лепестков окружности размером с пятицентовую монету и покрасила их в черный цвет. Лук подходит для этого лучше всего, потому что он выгнутый и блестит, как человеческий глаз. Затем я покрыла цветным сладким тестом яйцеобразную форму, уже покрытую одним слоем, именно так, как учила меня Майя, пока даже меня не удивила схожесть, которой я достигла. Как же похоже на него!
Я достигла мастерства в своем искусстве. Тонкой струйкой я добавляла пищевой краситель в жидкий мед и поливала этим вокруг моей формы. Я поместила кружочки крашеного лука в пустые круги в овалах его глаз и сделала ему зубы из белого сахара, аккуратно покрыв их глазурью, чтобы они выглядели блестящими. Из карамели сделала брови, затем немного увеличила ноздри и отошла назад, чтоб самой же восхититься своей работой. Это заняло пять часов, но конечный результат был куда более потрясающим, чем я представляла.
Довольная, я поставила блюдо на середину стола и присела, ожидая прихода мужа. Он вошел в двери, и, как я и предвидела, его подозрительный взгляд тут же привлек мой шедевр, вокруг которого сидели мы с детьми. Бедняга. Вид его собственной головы, спокойно лежащей на большом блюде в кровавом соусе, явно шокировал его. Какой же это был момент! Даже дети узнали голову.
«Папа!» — закричали они восторженными голосками.
«Да, папа», — согласилась я, полностью довольная тем, что они признали мою работу. Затем я дала ему нож. «С днем рождения», — сказала я, а дети подхватили мои слова.
Какое-то время он был настолько испуган, что мог лишь смотреть на блюдо с выражением ужаса на лице. Он вытаращил глаза, рот открылся от страха. Это была месть в лучших традициях Мугхал. Тогда бедняжка Джейан впервые осознал, что я ненавижу его. До этого момента я держала все это внутри, и понимание того, что он, наконец, узнал, принесло мне облегчение. Свобода была похожа на запах свежезаваренного кофе по утрам. Она пробудила меня.
Теперь я могла не скрывать свою ненависть. Поскольку муж отказался взять нож из моих рук, я вонзила его в пирог ровно сквозь нос. Он и не притронулся к пирогу, а мы с детьми с удовольствием ели его, растянув на несколько дней. Дети макали пальцы в вязкую красную кровь под головой и прожорливо облизывали их. Их маленькие пальчики надавливали на мягкие губы, а их маленькие молочные зубки увлеченно обгрызали глазированные сахарные зубы. Что до розового языка — они достали его и боролись за то, кому он достанется. Джейан смотрел на все это с обиженным и потрясенным видом.
А потом однажды я набралась храбрости и попросила его уйти от нас.
День, когда он ушел, я провела на четвереньках, выводя из своей жизни его запах. Сначала было очень тяжело, но мы справились. С каждым годом я трудилась все больше в моей школе выпекания и украшения тортов. Дети росли здоровыми и хорошими людьми, но оба до ужаса боялись меня. Мы переехали в больший дом, но в нем я чувствовала себя такой несчастной.
Муж превратился в жалкого пьяницу.
Иногда я видела его с красными глазами там, где собирались бедные рабочие и пили дешевый ликер из риса, кокосовой пальмы или даже сорняков. Однажды, спотыкаясь, он прошел мимо меня по улице, бормоча что-то себе под нос. Он не узнал меня. Я смотрела на это жалкое создание, возвращавшееся, качаясь, в свою грязную маленькую комнату, и ни на секунду не почувствовала угрызений совести. Понимаешь, я стала безжалостной и холодной. Ничто не трогало меня. Даже мое собственное несчастье.
Первая любовь закончилась для Джанет Андерсон катастрофой. Джанет полагала, что как себя знает мужчину, которого любит, но он оказался совсем не таким, каким она по простоте душевной его представляла. И Джанет бежит от несчастной любви, наивно полагая, что начнет жизнь с чистого листа. Но разве можно убежать от себя? От своих мыслей? От сомнений? Можно ли безоглядно отдаться новому чувству и не бояться, что снова совершаешь непоправимую ошибку?
Молодая предприимчивая Мелани открывает фотоагентство в Нью-Йорке, убедив своего дядюшку дать ей для этого денег. Лукавя, она говорит ему, что это ее с женихом предприятие. Однажды дядюшка собирается в Нью-Йорк,чтобы поглядеть на своего будущего родственника, и девушке ничего не остается, как обратиться в специальную фирму с просьбой «одолжить» ей парня на роль своего жениха. Молодые люди страстно влюбляются друг в друга, и случайный жених становится постоянным.
Владелец парфюмерной фирмы, создавший всемирно известные духи, скрываясь от мщения бойцов французского Сопротивления, вместе с двумя малолетними дочерьми эмигрирует в Америку. Он потерял свое уникальное обоняние, но сохранил формулу духов. Как сложится его судьба, кто из детей продолжит начатое им дело, кому достанется созданная им «империя запахов»? Борьба, обман, предательство, любовь… и счастливый конец.
Натали и Бабс — лучшие подруги. Так было всегда, с самого раннего детства, но однажды случилась катастрофа: шумная, веселая и верная Бабс совершила ужасное — вышла замуж. Что делать, если твоя лучшая и единственная подруга торжественно клянется в вечной любви к постороннему мужчине? Как жить дальше, если у тебя с этой треклятой вечной любовью сплошные проблемы?После «предательства» подруги Натали кажется, что жизнь ее кончена. Она всегда была девочкой-паинькой, но тут пускается во все тяжкие. Сомнительная любовная история, в которую она ныряет как в омут, заставляет Натали потерять контроль над своей жизнью.
Однажды к молоденькой журналистке газеты, освещающей жизнь небольшого американского городка Лонгвуд-Фолс, приходит неожиданный посетитель. Крепкий и все еще привлекательный, несмотря на свой почтенный возраст, мужчина рассказывает ей удивительную историю своей любви.Эти двое, которые так любили друг друга, в силу обстоятельств не могли быть вместе. И только один день в году на протяжении полувека они встречались в беседке городского парка, чтобы вновь и вновь подтвердить то удивительное чувство, что возникло между ними в далекой юности…Перед вами удивительная книга о настоящей любви, о любви, которая длится вечно…
Едва увидев рыжеволосое создание с сапфировыми глазами, Шон Стивенс понял, что именно эту женщину искал всю жизнь. А она, Сирил Адамс, в эту минуту с содроганием бормотала про себя: «Нет! Только не это! Хватит!» Слишком свежо было в ней воспоминание о другом отлично сложенном парне: тот в свое время всласть поизмывался над ее лучшими чувствами, и неизвестно, сколько лет должно пройти, прежде чем осколки сердца склеятся вновь.Горький опыт оказался полезен, по крайней мере, в одном: осознав, что красивые парни с отличной мускулатурой — ее рок, Сирил дала обет никогда впредь не уступать этому искушению судьбы и до сих пор держалась на высоте.