Земля наша велика и обильна... - [11]
Бронштейн энергично помотал головой.
– Бухгалтер не может стать политиком. Исключено.
– При чем здесь бухгалтеризм?
– Для бухгалтера, – пояснил Бронштейн, – любое высказывание может быть либо верным, либо неверным, а у политика истина где-то посередине. Я хочу спросить, а что общественность скажет? Хулиганы из РНИ напали на мирно протестующую по всем канонам свободы молодежь? И на чьей стороне будет общественное мнение?
Лукошин взглянул в мою сторону выразительно, мол, видите, Борис Борисович, этот гад своих защищает, поинтересовался густым церковным голосом:
– А когда это бритоголовые стали нашими?
– Народ не отличает, – возразил Бронштейн резонно. – Для него нет оттенков. Все патриотически настроенные движения для простой русской интеллигенции – РНИ, так что мы на самом деле отвечаем за всех, хотя эти все нам и не подчинены.
Я смолчал, он прав, а Лукошин спросил так же благостно, словно причащал у аналоя заблудшую овцу:
– А что вы предлагаете, Исаак Маркович? Выйти смиренно и принять у них все требования? Согласиться выполнить все, а это значит – подняться повыше и повыпрыгивать головами вперед на асфальт?
Бронштейн подумал, сказал медленно:
– Есть у меня концы в движении геев за равные права… Нет-нет, не подумайте, у меня все в порядке, просто школьный приятель там в руководстве. Нет, он тоже не гей…
– Да и вы, Исаак Маркович, – почти пропел Лукошин, – вроде бы не совсем уж русский националист…
Бронштейн сделал вид, что не заметил подколки:
– Что, если позвоню и предложу вывести его активистов на демонстрацию протеста против русского национализма? Он, правда, очень интеллигентен и не желает никаких стычек, но пообещаем, что бить не будем… в смысле, я пообещаю. Зато будет много корреспондентов, приедет телевидение…
Белович спросил с интересом:
– У вас и там школьный приятель?
– Нет, – ответил Бронштейн скромно, – там у меня двое с институтской скамьи… Очень милые, кстати, люди. Интеллигентные, хоть и на телевидении. И совсем не идиоты, хоть и постоянно на работе. Словом, организуем в лучшем виде.
Лукошин пыхтел и наливался багровым, стал устрашающе огромным. Белович даже опасливо отодвинулся, вдруг да лопнет, а у него белая рубашка. Я кивнул, указал на телефон:
– Звони!.. Пусть поторопятся. Ну, по возможности.
Обрадованный Бронштейн сказал быстро:
– Да-да, я скажу, что телевидение уже выехало.
Он ринулся к телефону, Лукошин проводил его яростным взглядом, прошипел:
– Что-то он слишком большое влияние получает!
– Идея хороша, – возразил я. – Пусть рядом с этими правозащитниками потрясают плакатами и гомосеки. У нас народ гомосеков не любит, за людей не считает. Так что колеблющиеся из зрителей станут на нашу сторону. Через три часа кончится рабочее время, народ поедет мимо, увидит такое…
Бронштейн что-то рассказывал в другом конце комнаты, свободная рука чертила в воздухе фигуры высшего пилотажа, он делал страшные глаза, пальцы ерошили волосы, наконец опустил трубку, тут же выхватил крохотную записную книжечку, замелькали странички, видно было, как выдохнул с облегчением, отыскав нужный телефон, а мог же и не отыскать, понятно, какие у него там закадычные дружки, один жидомасон на другом жидомасоне, торопливо набрал номер, долго слушал, наконец заговорил тоже быстро и возбужденно.
Мы наблюдали за его лицом, явно сулит выигрышные кадры, сенсационные снимки, нобелевки за правдивый и точный репортаж, всемерное содействие и гарантию, что фашиствующие молодчики из РНИ не побьют телекамеры и стекла в пенсне.
Подошел к нам раскрасневшийся, довольный, словно сорвал куш в казино.
– Прибудут, – сообщил он счастливо. – Почти одновременно! Телевизионщики как раз аппаратуру успеют развернуть. Кстати, я еще и трансвеститов подбил явиться. Пришлют двести человек.
Лысенко спросил с интересом:
– В их наряде?
Бронштейн оскорбился:
– А кому нужны в другом? Все будет в ажуре: двести мужиков, одетых раскрепощенными женщинами!.. И размалеванные, как… тьфу. Нам надо будет выставить охрану, чтобы их не измордовали. Первыми с работы едут, как вы знаете, рабочие с заводов, как бы не остановили автобус, видя такое надругательство над их мужской гордостью, да не выскочили бить.
Лукошин сказал подозрительно:
– Ну и пусть бьют, вам-то зачем защищать такую мразь? Или классовая, чтоб не сказать круче, солидарность?
Лысенко расхохотался, не дав оправдаться Бронштейну:
– Исаак прав. Пусть западные СМИ, да и наши, покажут, какая дрянь выступает против русского национализма! И заодно покажут, что члены нашей партии не только их не трогают, но даже защищают от разгневанного народа!
Лукошин насупился, но смолчал, ход хорош, подлый ход, как все у этих гребаных жидов, но хорош. По врагу, использующему любое оружие, чтобы опорочить русское движение патриотов, надо бить его же оружием.
Белович чему-то хихикнул, глаза заблестели, сказал весело:
– А какой анекдотец мне рассказали!.. Американец спрашивает у Бога: когда моя страна станет богатой? – Через двадцать лет, – говорит Бог. – Эх, не доживу… То же самое спрашивает француз, Бог отвечает, что через тридцать. Эх, говорит француз, не доживу… Тут наш русский спрашивает, когда, мол, Россия станет богатой, на это Бог отвечает: эх, не доживу…
Трое отважных решили во что бы то ни стало дойти до края земли, не страшась смертельных опасностей, уготованных им на каждом шагу. Пусть трепещут их враги, коварные колдуны и злобная нечисть, готовясь к встрече с Троими из Леса! Скажете, знакомый сюжет?Нет и еще раз НЕТ! Ведь `Трое из Леса` — это культовая книга в российской фантастике, своего рода визитная карточка Юрия Никитина, одного из самых популярных и самобытных писателей.
Мрак — оборотень и победитель богов — по случайности и незнанию стирает в Книге Бытия запись о своей кончине. Теперь его мечта — отсидеться в укромном уголке и придумать, как жить дальше. Поэтому он с радостью принимает предложение поменяться ролями с правителем маленькой сонной Барбуссии, надеясь провести две беззаботные недели во дворце. Однако судьба начинает свои пляски уже на его пороге. Покушения, тяжбы придворных, пустая казна, пограничные конфликты — вот от чего, оказывается, сбежал барбусийский тцар и вот что, как тяжело груженная телега, наезжает на хрупкую мечту Мрака.
Мрак, могучий варвар из дикого Леса, не знает равных в бюро, а кроме того, он умеет оборачиваться волком, как и легендарные невры, о которых писал Геродот. А еще он, как никто другой, умеет быть преданным и хранить любовь, ради которой он даже не страшится отправиться в подземное царство на верную погибель.
Они вышли из дремучего Леса, но слава о них уже гремит по всей Земле. Мрак, Олег и Таргитай спасли мир, а теперь по праву сильных претендуют на власть над ним. И у них есть шанс получить желаемое — ведь сам Создатель, бессмертный Род, собирает все свои творения в Долине Битвы Волхвов, чтобы выбрать того, кто будет править миром, и вручить ему Перо Власти...
Волхв Олег в отшельничестве постигает в лесу Истину. Но жестокий набег дикого племени заставляет Олега взять в руки оружие и вернуться в мир зла и насилия. Он должен привести на княжение отважного Рюрика, и в этом ему поможет странная, загадочная женщина Гульча.
Трое дикарей-невров, вышедших из дремучего Леса, сражаются со всем миром за счастье и Правду. Они уничтожили державу киммеров, но теперь знают — не каганы, вожди, цари и короли правят миром. А управляют миром маги, колдуны, волхвы, для которых цари и императоры — лишь инструменты. И теперь Трое из Леса идут на новую битву, в новом мире — мире Песков, куда перенес их ковер-самолет.
Американский ученый и изобретатель Мак-Кертик получает концессию на добычу уникального памирского теллита. Новооткрытый металл не только сулит переворот в технике — толстосумам из США во главе с миллиардером Морганом он обещает победу над ненавистной Евразией, ставшей к 1945 году союзом советских государств.
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
Это уже второй ужастик. На этот раз — оптимистический. Как может быть ужастик оптимистическим? Ну, прочитавший — поймет. Все дело в том, где читатель окажется в момент, когда Ноев ковчег отчалит от берега. А попасть в команду ковчега или же остаться на берегу, на этот раз будет целиком и полностью зависеть от самого читающего. Потому что на этот раз о дне потопа будут знать все.
Новый шокирующий и скандальный роман о завтрашнем дне, в который войдем уже в этом году и пойдем дальше… благодаря новым технологиям!* * *Впереди маячил Таргитай, разорванные на заднице портки болтало по ветру.— Тарх! — рявкнул Мрак. — Бес бы тебя побрал! Ты еще вчера портки распорол! Почему не залатал? Надоело смотреть на твою голую задницу!— Мрак, — сказал Таргитай робко, — я вижу эти белокожие березы, что, как девушки, собрались стайкой, смеются и шепчутся, вот-вот пойдут в хороводе… зрю могучие дубы, так похожие на тебя, солнечные лучи проникают сквозь листву, а она светится странно и таинственно… Пушистые облака над деревьями похожи на невинных барашков, их подсвечивает солнце, они осыпаны золотым песком, чистым и невесомым… Мир велик и прекрасен… Но куда смотришь ты?
«Этот роман… даже я при всем нахальстве не решаюсь сказать, к какому жанру принадлежит. Возможно, к совсем новому, пока еще не существующему. Нобелевскую премию за него, конечно же, получу, это и козе понятно, но этого, увы, мало. Хочу большего: чтобы слова и идеи, вложенные в этот роман, сработали, подействовали. Чтобы и вы стали сингулярами».
Все эксперты и все опросы могут сказать, какие книги покупаются лучше, какие хуже. Или какие жанры. Но какая книга действительно нужна, необходима, востребована – этого не могут сказать никакие опросовцы. Тем более, не знают читатели… если книга еще не написана. Подобная ситуация, чтоб вы знали, называется неудовлетворенным спросом.Но вот эта книга, так необходимая человечеству, наконец-то написана. И даже издана. Читайте, и будет вам счастье! И да наступит новый странный мир. В который из вас кто-то войдет. Но кто-то – нет.