Земля, которую я потерял - [11]

У Алека перевернулся живот.

— Они наемники.

— Приличные сумеречные охотники ушли, потому что не могли ничего изменить. — сказала Джульетта. — Не думаю, что они разговаривали. Думаю, им было стыдно. Этот рынок, со всеми детьми в нем — рынок не был безопасным. Казалось, что лидеров убирают, поэтому люди будут более уязвимы. Но это не про меня. У меня есть друзья в Париже и Брюсселе, которые поднимут шум, если я исчезну. Поэтому я приказала поставить палаты и заборы. Я позволяю людям называть себя королевой. Я старалась казаться настолько сильной, насколько могу, чтобы они не напали на нас. Но все становится хуже, а не лучше. Женщины-оборотни исчезают.

— Их убивают? — спросил Алек.

— Я не знаю, — сказала Джульетта. — Сначала мы думали, что они бегут, но их слишком много. Матери, которые не оставили бы свои семьи. Девочки такие же молодые, как моя Рози. Некоторые говорят, что видели странного колдуна. Я понятия не имею, что происходит с этими женщинами, но я знала, что в Институте никому нельзя доверять. Я не рискну доверять ни одному сумеречному охотнику. Кроме тебя. Я сказала, что хочу говорить только с тобой. Я не была уверена, что ты придешь, но вот ты здесь.

Она умоляюще подняла лицо к Алеку. В этот момент Королева Теневого рынка выглядела так же молодо, как дети, собравшиеся вокруг нее.

— Ты поможешь мне? Еще разок?

— Столько раз, сколько потребуется, — сказал Алек. — Я найду этих женщин. Я выясню, кто это делает. Я остановлю их. Даю вам свое слово.

Он колебался, помня о миссии Джема и Тессы.

— У меня здесь есть друзья, кроме Лили. Женщина-колдун и мужчина, который был Безмолвным братом, с серебряной прядью в волосах. Могут ли они выйти на рынок? Клянусь, им можно доверять.

— Мне кажется, я знаю, о ком вы говорите, — сказала Джульетта. — Они просили разрешения войти пару ночей назад, не так ли? Я слышала, что мужчина был красив.

— Ты правильно расслышала. — сказала Лили.

Джульетта улыбнулась:

— Вокруг действительно есть очень красивые нефилимы.

— Э-э, наверное, — сказал Алек. — Я не думаю о Джеме в этом плане.

— Как ты можешь быть хорош в стрельбе из лука, когда так слеп? — потребовала Лили.

Алек закатил глаза.

— Спасибо, Джульетта. Я дам тебе знать, как только что-нибудь узнаю.

Джульетта тихо сказала:

— Я рада, что вы здесь.

— Я не уйду, пока не помогу тебе, — сказал Алек, затем взглянул на детей, которые все еще смотрели. — Хм. Пока, детки. Было очень приятно познакомиться.

Он неловко кивнул им, а затем вернулся к огням и музыке рынка.

— Хорошо, — сказал он Лили, когда они вышли. — Давай быстро осмотрим рынок, зададим несколько вопросов, прежде чем встретимся с Джемом и Тессой.

— Давай заскочим в лавку фруктов фейри! — Лили предложила.

Алек сказал:

— Нет.

— Мы не можем все время быть деловыми, — сказала Лили, которая редко была серьезна в течение пяти минут. — Итак, кто, по-твоему, горячий? — Когда Алек уставился на нее, она сказала:

— Мы путешествуем! Мы должны делиться секретами. Ты сказал — не Джем. Так кто же?

Алек покачал головой фейри, которая пыталась продать им зачарованные браслеты, хотя она настаивала, что они были настоящими очарованиями и действительно очаровательными. Когда Алек спросил об исчезновениях, глаза фейри расширились, но она не знала ничего, кроме того, что сказала Джульетта.

— Магнус горячий, — наконец сказал Алек, когда они пошли по дороге.

Лили закатила глаза.

— Вау, ты и Моногамный Бэйн утомляете меня. Он еще тупее, чем ты.

— Он не тупой.

— Бессмертный, который отдает свое нежное сердце одному человеку? — Лили прикусила губу, слишком сильно сжимая клыки. — Это глупо.

— Лили, — сказал Алек, но Лили качала головой и продолжала, ее голос стал ниже.

— Оставляя в стороне твоего медового ягненка и все такое, я знаю, что был Джейс. Это просто парни с золотыми глазами? — спросила Лили. — У тебя очень специфический вкус, друг. Это действительно сужает игровое поле. Значит, кроме Джейса больше ни в кого не влюблялся? Даже немножко, когда ты был маленьким?

— Почему ты так смотришь, будто знаешь что-то, чего не знаю я? — Осторожно спросил Алек.

Лили хихикнула.

Из-за одной из лавок раздался шум. Алек автоматически повернул голову к нему, но и потому, что он не знал, как объяснить, что конкретно давит не проблема. Это было облегчение, в некотором смысле, притворяться даже для самого себя, что влюбленность в Джейса была тем, что делало его несчастным.

Даже когда он был ребенком, он обнаружил, что его внимание привлекали плакаты примитивных людей на улицах Нью-Йорка, или его привлекали ребята, посещающие институт; слушая из-за вазы их истории об охоте на демонов, он думал, что они крутые. У него были расплывчатые детские мечты, он создавал туманные яркие сказочные земли с мальчиками, а затем он потерял мечту с детства. Он был слишком молод, чтобы понять самого себя, а потом не понял. Он слышал, как сумеречные охотники насмехались, как его отец намекнул на эту тему, как будто это было слишком ужасно, чтобы сказать об этом прямо, когда говорить вещи прямо было единственным способом, который Алек знал. Алек чувствовал себя виноватым каждый раз, когда ему приходилось отрывать глаза от другого мальчика, даже просто любопытный взгляд, а затем был Магнус, и он вообще не мог отвести от него взгляд.