Земля горячая - [44]
Пока продолжалось собрание, Семен Антонович не отходил от груды синих добротных телогреек. Мне даже показалось, что он их любовно поглаживает взглядом, словно ему жаль расстаться с ними. Бывает, достанешь какую-нибудь приглянувшуюся тебе вещь, а она вдруг понравилась твоему лучшему другу. Глаза его блестят при виде этой вещи, и ты понимаешь, что ради дружбы надо подарить свое сокровище. Но тут же начинают в тебе драться черти: «Подарить или не подарить?» — так и написано на твоем лице. Именно это, казалось мне, и переживал сейчас Семен Антонович.
Когда же собрание кончилось, Булатов подозвал бригадиров:
— Хочу приодеть ребят, чтобы молодцами ходили мои грузчики, — улыбнулся он.
Кириллов получал спецовку первым. Выражение лица начальника порта неожиданно обрело при этом торжественность, и я услышала, как он раздельно и громко сказал:
— Помни, из чьих рук получаешь!
Парни переглянулись. Толя Пышный, потупив взгляд, всеми силами старался погасить улыбку. А я стояла в недоумении. «Помни, из чьих рук получаешь»? Скажи пожалуйста!..
ГЛАВА XVII
«Привет, Галина!
Не знаю, чем объяснить, что мои пальцы дрожат и не могут уверенно держать ручку. (Шутка ли — пишу замужней даме, да еще такой, как ты!) Тем не менее я полон решимости довести начатое послание до конца.
Веришь, мне кажется, что все люди на свете ужасные ленивцы: никто не хочет писать писем вовремя. К сожалению, я таковым пока еще не стал, но, вероятно, стану…
Итак, поскольку получил твое письмо перед праздником, я решил сразу же (прошло лишь две недели) ответить и заодно поздравить со знаменательным событием — твоим замужеством. Содрогнись, земля, — Галька бракосочеталась! Пойте, птицы, во славу счастья! Но увы, прекрасная миледи, вселенная с твоими радостями не в унисон. Погода стоит тоскливая, восемнадцатого октября выпал первый снег и с тех пор не таял, а мороз крепчает день ото дня, все возрастая по закону квадратной параболы.
Галя, милая Галька! Хотя «Галя» для меня звучит как-то не совсем обычно, однако в этом имени есть что-то привлекательное, быть может новизна такого обращения к тебе? Не знаю.
Что ты наделала! Конечно, приятно сознавать, что есть люди, интересы которых заняты семейным счастьем. Но от тебя я не ожидал этого. Можешь представить, у меня нет слов, чтобы выразить свое возмущение. Если бы ты мне встретилась здесь, в Панине, я перешел бы на другую сторону улицы, не поздоровался.
Ты, наверное, подумаешь, что я свихнулся. Увы, может быть и так. Но как только я узнал, что произошло там, на Камчатке, я, честно признаться, здорово приуныл.
Между прочим, вчера встретил Кольку. Встреча была неописуемо трогательной. Увидели друг друга за одним столом во время обеда. Передо мной постные щи, беляши и компот, перед ним — наваристый борщ, отбивные и пара стаканов молока. Когда я сказал ему, что ты вышла замуж, Колька уронил слезу умиления в борщ, и он стал от этого еще жирней. Колька был так растроган, что не допил второй стакан молока, посетовал на быстротекучесть жизни и попросил пожелать тебе счастья.
Прошел почти месяц с тех пор, как была написана последняя строка. Видишь, сколько времени я вынашиваю это письмо! Дело в том, что тогда меня пригласила одна девушка на каток и не дала возможности дописать сразу, а больше не представлялось удобного случая. Только что вернулся с катка. Наконец-то чуть-чуть спали морозы. Дуная, что не вынесу такого сурового испытания!
Скоро Новый год, отдых и веселье, а пока что приходится раненько вставать и трудиться в поте лица своего.
Между прочим, интересно знать, располагаешь ли ты личной свободой? Думаю, ты понимаешь, что имеется в виду. Впрочем, можешь не отвечать, если сочтешь этот вопрос неуместным.
Привет твоему супругу и всем бывшим панинцам.
Игорь».
Ну, вот и получено долгожданное письмо. Долгожданное… И тревожно, и радостно, и горько, и пусто… Булатов две недели назад улетел в Питер, а теперь уже шагает по Владивостоку. Шура еще не приехала. Через три дня Новый год, а я встречаю его как на разбитом корабле. От Валентина ни слуху ни духу. Даже матери не пишет, а я, как примерная невестка, навещаю ее по воскресеньям. Приду, посижу, повздыхаю и ухожу.
В порту ничего нового. Кругом снег, снег и снег… Правда, Булатов нахвастался в Питере, что на рейде Усть-Гремучего льдов нет, и дней девять назад пришел «Иван Тургенев» за лесом. Погрузка идет в ужасных условиях, но, кажется, сегодня или завтра закончится, и судно уйдет обратно в Питер, к огням большого города.
Как-то я встречу Новый год?.. Очевидно, одна. Идти никуда не хочется, да и некуда. В клубе рыбокомбината не протолкнешься, а в нашем «Богатыре», если поставить елку, тоже повернуться негде будет. А как хочется под Новый год потанцевать, повеселиться… Договорились устроить складчину, мне поручили ребята готовить пельмени. Я уж было собралась стряпать их сегодня, как вдруг узнаю — надо ехать на «Тургенев» закрывать грузовые документы… Начальник складской группы заболел, и Кущ приказал обработать документы мне. Я сбегала домой, надела брюки, теплые носки и сапоги: придется лезть по обмерзшему штормтрапу — до костей просквозит. Нынче, как назло, откуда-то сорвался небывалый ветер со снегом. Дано штормовое предупреждение. Диспетчер приказал Лешке Крылову срочно выйти на рейд и взять два плашкоута и людей, грузивших лес на «Тургенев». Я должна идти в океан вместе с Лешкой. Мне повезло — Лешка свой человек, не оставит одну на рейде, подождет, пока я оформлю документы.
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.