Земля горячая - [32]
Здорово я рассердилась. Вот негодяи, и как это я не заметила в Панине, что они трусы. Еще посоветовала Булатову послать им вызов. Вот это порекомендовала, нечего сказать!
Войдя в барак, я постучалась к Ване Толману и предупредила, что его жильцы собираются бежать. Ваня очень удивился, а когда появились супруги, начал уговаривать жену инженера.
— Однако, засем безать? Посему безать? — страшно огорченный, говорил он. — Люди на Камсятке спокон веку зивут, я сам тут родился и никуда не собираюсь уеззать. Оставайтесь с нами — будем медведя бить, рябсиков стрелять.
Женщина, казалось, не слышала его слов — она торопливо сбрасывала повешенные на палочке платья и укладывала в чемодан. Мне было неприятно видеть ее несчастное лицо, и я поспешила выйти в коридор. Там я увидела Валентина, стоявшего с инженером, и сказала:
— Валя, пойдем.
— Иди, Галинка, я сейчас.
Я зажгла свет, включила приемник. Знакомая, до боли знакомая мелодия наполнила наш уголок. Чайковский. «Первый концерт»… Я ощутила вдруг какую-то бескрайнюю широту и радость, прилегла на тахту и задумалась.
Долго лежала я, все ждала мужа и незаметно уснула. Проснулась еще затемно — разбудили меня шаги Валентина. Он всегда подымался раньше меня. Значит, уже пора вставать. Рука моя потянулась к выключателю. Да-да, уже девять! Ведь я опоздала!..
Печь была уже растоплена, и на плите кипел чайник. Все-таки не муж у меня, а золото, несмотря ни ва что! Я выглянула в окно — темным-темно, все засыпано снегом. Значит, ночью мело. Я накинула халат и вышла в коридор. Там уже курили мужчины — Александр Егорович, Ваня и Валентин.
— Доброе утро, — сказала и.
— Доброе-то оно доброе, да не совсем… — отозвался Александр Егорович.
Ваня пожал мне руку. Он очень любит крепкое рукопожатие.
— Ну, как спалось? — спросил Александр Егорович.
— Отлично! — ответила я.
— И ничего не снилось? А волна цунами?
— Нет, не снилась…
— Молодец, Галина!
Я заглянула в комнату к девчатам. У них было темно. Повернула выключатель: Шура и Алла крепко спали на одной из коек.
— Ничего не понимаю, пора на работу, а они спят?.. — проговорила я. — И почему вы все дома?
— Цунами прошла стороной, а вот снежком завалило нас так, что не выйти, — объяснил Александр Егорович.
Я попыталась открыть дверь на улицу — она не поддавалась, заваленная плотной стеной снега.
В это время в комнате Баклановых зазвонил телефон, Александр Егорович поспешил на звонок, мы — за ним, Булатов, смеясь, спрашивал, как настроение, почему мы не на работе. Александр Егорович зло ответил:
— Не можем выбраться. Завалило нас!
«Вот это да! — подумала я. — Вот это зима!» Раньше я про такой снег читала только в книгах, а теперь сама испытываю это на себе. Когда-нибудь расскажу на материке…
Я начала будить девчат — они заворчали:
— Хотим спать, оставь нас в покое. Всю ночь не спали.
— Почему? — допытывалась я, тормоша их.
— Провожали этих… Валентин перевез их на ту сторону, а мы помогали чемоданы тащить…
— Ну и дуры же! — вспылила я. — Чего это понадобилось вам помогать трусам?
Шура так и подскочила на койке:
— А разве не ты просила Валентина помочь им?
— Вы что, с ума сошли?
— Вот это номер! А нам Валентин сказал, что тебе нездоровится и будто бы ты просила его помочь беглецам дойти до катера. Там, на пристани, была такая паника!.. Все спешили на аэродром, а Валентин взял без разрешения моторку Булатова, посадил в нее человек восемь и повез. Шла шуга, у берегов закраины из льда, а ему хоть бы что…
Когда подруги проводили беглецов, Шура зашла в диспетчерскую и узнала, что волна цунами прокатилась где-то стороной, около острова Беринга. Как только Шура вышла, повалил снег, мокрый да такой густой, что она еле открыла дверь.
Бакланов не спал, спросил:
— Чего не ложитесь, побаиваетесь цунами?
— Отбой уже был, — ответила Шура, — чего там бояться!
…Девчата рассказывали о своих ночных приключениях, а я удивилась: ну и заснула же, ничего не слышала!.. Потом мы все вместе начали стучать в стенку комнаты, в которой жили Лешка и Лена, — нам хотелось узнать, есть ли проход в сугробе от их крыльца. Лена ответила, что Лешка с грузчиками откапывают сейчас Булатова.
— А кто вас откопал? — поинтересовались мы.
— Сашка, — ответила Лена.
Значит, наши хлопцы молотки! Оказывается, в эту ночь на вахте был Сашка Полубесов. Он нисколько не растерялся, когда пришла радиограмма насчет цунами и снега, а тут еще в общежитии вновь прибывших грузчиков вспыхнула драка. Сашка угомонил буянов. Со всем справился.
Александр Егорович позвонил в диспетчерскую и попросил человек двух для того, чтобы сделать хоть небольшую тропку от нашего подъезда. Из диспетчерской, смеясь, ответил Сашка:
— Подождите!
Александр Егорович, узнав Сашкин голос, спросил:
— Это ты, Бес? Что же про нас забыл?
— Людей не хватает.
— Так уж и не хватает?
Сашка хмыкнул, а потом добавил:
— Ладно, пришлю сейчас двух человек, только Бате ни гугу.
— Это еще почему?
— Да Булатов приказал вас откапывать в самую последнюю очередь. В том подъезде, говорит, самые ядовитые критиканы живут, пусть, мол, поспят, нам без них спокойнее будет. — Сашка опять рассмеялся.
Александр Егорович сплюнул и замолчал, положив трубку.
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.