Земля горячая - [27]
И все же, как ни старался Булатов, жилья не хватало. Работники, в основном инженерно-технический персонал, все прибывали и прибывали, и наш маленький поселок разбухал, как тесто на дрожжах. Люди занимали все, что можно было занять. В самом большом кабинете управления порта поселились четыре семьи, а мой новый начальник, Сергей Павлович Кущ, устроился в каком-то сарае.
Сегодня случилось нечто небывалое: Булатов зашел к нам в коммерческий отдел, разговорился с Сергеем Павловичем.
— Знаете что, Кущ, а перебирайтесь-ка со своими домочадцами ко мне в дом, — вдруг выпалил он.
— Как к вам в дом?..
— Очень просто! У меня три комнаты, нас с женой двое, вот я и отдаю вам одну комнату. Оборудуем отдельный вход. Есть еще и чулан — из него сделаем кухню…
Чудной человек этот Булатов! Я никак не могу понять, что он из себя, в конце концов, представляет. То мне кажется, что я ненавижу его за грубость, зазнайство и какую-то солдафонскую самовлюбленность, а то вдруг восторгаюсь им и готова превозносить до небес. Вот и сейчас, услышав разговор с Кущем, я горда за Булатова: начальник порта, а потеснился, видя, как подчиненные мучаются.
Кущ, обрадованный улыбкой фортуны, стал нам рассказывать:
— Вы понимаете, сегодня почти всю ночь не спали. Витюшкину кроватку поставили посреди сарая, а так как он весь течет, сверху кроватку накрыли плащом. И вдруг в полночь слышим: «Мам, капает!..» Мы проснулись, Люда говорит Виктору: «Спи, ничего не капает, ты под плащом».
А он опять: «Капает, капает, теперь потекло!..»
Я рассердился, зажег свечу и — к нему: «Ты, наверное, хочешь к маме под крылышко, так я тебе сейчас ремнем надаю, будешь знать, как будить по ночам папу и маму». А он сквозь слезы: «Мокрый я весь, мокрый, холодно мне, а ты ругаешься. — И заревел. — Хочу к бабушке!»
Тут и Люда не вытерпела, встала. И что же оказалось? Вода собралась на плаще и через рукав полилась Витюшке на лицо. Лежит он весь мокрый и плачет. Жена боялась, что простудится…
Булатов перебил Куща:
— Идите домой и начинайте собираться, а я пойду скажу, чтобы машину прислали.
— Нам собираться нечего! — весело проговорил Кущ. — Мы еще и не распаковывались, постель только и разобрана.
Сергей Павлович оделся, и они с Булатовым вышли. Булатов вскоре, однако, вернулся и приказал Дудакову:
— Идите в рыбокомбинат, к Кулишу, узнайте, на каких условиях он передаст нам на зимний период общежития уехавших сезонников, а также постельные принадлежности. Если будет загвоздка, звоните, но помните: соглашайтесь на все, чтобы завтра, самое позднее — послезавтра людей из палаток переселить. Ясно?
И вот я осталась в кабинете одна со своими нелегкими думами. Дома мне трудно. Я люблю Валентина, но не могу постичь его характер, впрочем, так же, как и характер Булатова. Правда, это не совсем, пожалуй, так. Булатов на работе весь горит, и другие, глядя на него, загораются… А Валентин… Что его интересует? У нас почти каждый день ссоры. Сначала мне казалось, что это происходит из-за того, что я слишком много времени отдаю общественной работе, а он ревнует меня к друзьям. Но это, скорей всего, не совсем точно.
Мне припомнился вчерашний вечер. Вернулась я домой, гляжу — Валентин стоит у самодельного шкафа спиной к двери и будто не замечает меня, а рядом с ним на табуретке чемодан с моими вещами. «Что он делает?» — подумала я. Он доставал одну вещь за другой, внимательно рассматривал и снова клал на место. Я не выдержала и спросила:
— Над чем это ты так вдохновенно трудишься?
Он обернулся. Лицо красное, глаза горят недобрым огоньком.
— Скажи, пожалуйста, откуда у тебя это? — протягивая мою новую кофточку, спросил Валентин.
Я молча взяла ее у него из рук и положила в чемодан.
— Кстати, я тоже хочу узнать, — в тон ему проговорила я, — почему тебя заинтересовали мои тряпки?
— Эту кофту я вижу впервые. Где ты ее достала?
— Неужели это так важно?..
Валентин нахмурился. Я догадалась — он очень хочет знать, откуда я взяла деньги на кофточку. Очевидно, ему кажется, что я утаиваю от него что-то. Перед моими глазами прошла первая неделя нашей жизни… Он горячо взялся за устройство нашего быта, решил, видно, его создавать на новых началах, по строго предусмотренному бюджету.
Эти соображения он и высказал мне.
— Что ж, делай как знаешь, — ответила я. — Если нам уже так необходимо планировать свой бюджет, возьми это на себя.
— А я думаю, это удобнее тебе, как работнику коммерческого отдела, — усмехнулся он.
Я созналась, что не чувствую к подобному «планированию» никакого влечения.
— Давай договоримся, — предложил он. — Никаких покупок в Усть-Гремучем! Будем держать деньги в кулаке.
— В кулаке? — улыбнулась я. — Семейный банк в кулаке? А вдруг что-то понадобится?
— Три года осталось… нет, два с половиной до отпуска… Давай ничего не будем покупать за это время.
Я промолчала, а немного спустя говорю:
— Делай как знаешь, я хочу, чтобы во всех наших делах ты был настоящим главой семьи.
— Спасибо, Галинка, но я не хочу насиловать твою волю. Кстати, если хочешь, подай заявление в бухгалтерию, пусть половину твоей зарплаты перечисляют на мою книжку…
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.