Земля горячая - [136]
— Галина, ты куда?
Нет, это не Игорь… Я узнала голос Сашки.
— Бегу в управление.
— Напрасно, Галя: Игорь уже уехал. Вот записка от него, просил передать.
— Спасибо. А почему Игорь сам не зашел, не знаешь? Может, случилось что-нибудь?
— Его срочно вызвали в больницу. Взял ребят и поехал.
— Сашка, а ты?..
— Видишь ли, я обладаю самой наипоганейшей группой крови — третьей.. А у Виктора — вторая. Потом учти — я к тому же еще изрядно проспиртован. Даже если б группа подошла, все равно кровь моя не годится. А жаль! Хотелось бы прославиться!
— И когда ты перестанешь острить, Сашка! Такая беда, а ты со своими шутками!
— Какие же это шутки! Вот посмотришь, портреты Игоря и других Витькиных спасителей обязательно тиснут в районной газете, а может, и в областной. Вот тебе и слава! А впрочем, — спохватился Сашка, — впрочем, миледи, довольно стоять на дожде. Вот, держите еще три письма — и пошли. Я провожу вас, а то влетит мне еще от сердитого начальника района…
— Погоди, погоди, что это за письма?
— Давай-ка быстрей домой! Прочтешь — узнаешь.
Мы шли к бараку почти наугад, потому что света в окнах не было.
— Спокойной ночи, миледи! — крикнул на прощание. Сашка и зашагал в темноту.
Едва я вошла к себе, как лампочка, мигнув три раза, погасла. Значит, уже двенадцать часов! Ощупью нашла спички и зажгла керосиновую лампу. Комнату озарил неяркий, дрожащий свет. Но все равно читать можно! Интересно, от кого эти письма? Меня не покидало какое-то смутное беспокойство.
У Игоря сейчас, наверное, берут кровь. А вдруг это опасно?..
Волнуясь и нервничая, я быстро вытащила из кармана пальто записку и письма. Игорь писал, чтобы я не беспокоилась, что все будет в порядке. Отложив записку, я схватила одно из писем.
Это от мамы! На втором стоял адрес подруги из Панина. От кого же третье? «Адрес отправителя: Люберцы, Смирновой…» Люберцы, Смирновой? Но у меня знакомой с фамилией Смирнова никогда не было! Посмотрела еще раз — нет, адресовано мне! И тут вдруг я вспомнила, что именно в Люберцы отправила письмо, в котором просила помочь найти мать Виктора!.. Он, кстати, хорошо вспомнил тогда и улицу и даже номер дома, где жил с матерью после того, как их бросил отец. Надорвав конверт, я извлекла небольшой листок.
«Уважаемая Галина Ивановна, добрый день! Сегодня меня вызвали в милицию и передали ваше письмо. Нет слов, чтобы выразить вам мою благодарность. Мне все еще ие верится, что сын мой жив, — столько прошло лет!.. Боже, какое это счастье! Но почему у него такая странная фамилия? Я разыскивала своего Виктора долгие годы. Но у меня даже и в мыслях не было, что он может сменить фамилию. Видно, его оскорбляло все, что связано было с отцом, даже фамилия. Помню, как метался он, не находил себе места, когда муж мой бросил нас. Потом Виктор бесследно исчез. Умоляю вас, дорогая Галина Ивановна, напишите подробней о Викторе: как его здоровье, как работает, как выглядит. Сообщите, пожалуйста, и его адрес. Я выеду немедленно. Верю, что Покровский-Дубровский — это мой Витя. Кроме него у меня никого нет. Еще раз умоляю — телеграфируйте! Всей своей жизнью буду обязана вам!.. Поцелуйте за меня Виктора…»
Я читала письмо, а лоб мой покрылся испариной. Что будет? Что будет?.. Ведь она теперь немедленно приедет, а тут такая беда! Но разве можно писать ей об этом? Несчастная женщина, столько лет искавшая сына, наконец находит его — и что же: он в больнице…
Что же делать, что делать? От всего этого можно с ума сойти. Лихорадочные мысли теснились в моей голове, В эту ночь я уснула в одежде. Едва только рассвело, я помчалась к Кириллову — он хорошо знает Виктора. И еще я надеялась, что именно Кириллов поможет мне составить ответ матери.
Он уже собирался на работу, когда я вошла к нему. Удивленно и даже как-то испуганно посмотрев на меня, Кириллов спросил:
— С Виктором плохо? Говорите, Галина Ивановна!
Отдышавшись, я постаралась успокоить его:
— Нашлась мать Виктора! Вот письмо…
— Да что вы!.. — Кириллов чуть не вырвал его из моих рук.
По мере того, как он читал, лицо его все больше мрачнело.
— Галина Ивановна, надо матери дать телеграмму. Пусть немедленно выезжает. Так будет лучше.
— Но как сообщить об этом Виктору? Может, не говорить пока ничего?
— Нет, так не годится. Надо как-то подготовить его. Он ведь все время по матери тосковал. Знаете что? Поедем сегодня после работы в больницу?
— А не поздно? Нас могут не пустить.
— Сходим к главврачу, объясним, в чем дело, — пропустят. А вы, Галина Ивановна, дайте сегодня же телеграмму матери Виктора. И вызов оформите, хорошо? А мы с ребятами денег ей на дорогу соберем — пусть вылетает самолетом. И надо же так случиться! У Витьки Покровского мать нашлась, а он, горемыка, — без ноги! И все из-за меня. Понимаете, я не нахожу себе места, в голову ничего не лезет, не могу ни есть, ни пить, забываюсь только на работе.
— Поздно ныть, теперь не вернешь… Я ведь тоже перед ним виновата, не могла раньше помочь найти мать.
— Ладно, поехали. А вы не знаете, как там вчера обошлось?
— Не знаю. В больнице был Игорь, но он еще не вернулся. Может быть, я и его застану. Едем!
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.