Земля горячая - [130]
День подходил к концу, а Куща все не было. За мной зашел Игорь, и я тут же рассказала ему о претензии.
— Вот что, Галя, приходи завтра утром в район. Мы как раз будем подводить итоги за месяц. Народ соберется, на месте все и выясним. Честное слово, никак поверить не могу!..
Я спала плохо. Всю ночь снились конфеты, вскрытые ящики… В красный уголок района я пришла, чувствуя головную боль и какую-то свинцовую усталость.
Открывая собрание, Игорь прочел претензию. Слушали все напряженно, а потом зашумели:
— А может, кража произошла на железной дороге или на судне? Ведь путь от Риги до Камчатки далек!
— Почему именно мы должны отвечать?
Ребята все как один на дыбы. Тогда попросила слово я. И снова воцарилась тишина. А я, глядя в упор на прораба Слуцкого, выписавшего наряд, что оказался в ящике с конфетами, спросила:
— Товарищ Слуцкий, вы присутствовали при выгрузке кондитерских изделий с теплохода «Сергей Тюленин»?
— Не помню. Когда это было, подскажите…
Я взяла у Игоря претензию и взглянула на передаточную ведомость.
— В конце августа. Не пропадал ли тогда у вас наряд?
— Этого я тоже не помню.
И вдруг бригадир Скворцов крикнул:
— Это у меня тогда наряд пропал!..
И снова — шум, выкрики. Игорь покраснел. Я знала, что это не к добру: значит, сейчас вспыхнет. Поэтому я тихо прошептала:
— Спокойно! Не забудь, что ты начальник района и к тому же ведешь собрание.
Но Игорь, словно не обратив внимания на мои слова, ядовито спросил у Скворцова:
— А вместо наряда в ваших карманах ничего другого не появилось?
Скворцов молчал, презрительно отвернув голову.
Тогда Игорь взял у меня претензию, нашел среди бумаг наряд и показал его всем собравшимся.
— Вот эта штука, товарищи, вместе с кирпичами и бумагой оказалась в ящиках с конфетами! Что же будем делать, а? Значит, среди нас притаились воры?
Последние слова его утонули в громе негодующих выкриков. Складские работники, механизаторы, грузчики кричали наперебой:
— Сколько не хватает конфет?
— Неужто семьдесят два килограмма?
— Это столько сожрали? Быть того не может!
— Сколько бы ни съели, все равно на нас легло грязное пятно! — перекрывая шум, отрезал Игорь.
В заднем ряду поднялся пожилой дядька в засаленной телогрейке.
— В трудные дни, во время войны, и то грузчики такими делами не занимались, — хрипло сказал он, и землистое лицо его приняло злое выражение. — А сейчас, когда в магазинах все есть, что заставило подлецов пойти на это?
Я мельком взглянула на Кириллова. Он молчал, стиснув кулаки и сжав губы. Казалось, он вот-вот бросится на Скворцова. Я понимала его. Но тут же вспомнила, как лихорадочно вчера искала в наряде фамилию бригадира!.. А ведь не так уж давно попала я с грузчиками в шторм под Новый год. Несколько суток мы пробыли в бушующем океане… Тогда я тоже кое в ком сомневалась. А полгода спустя дала рекомендацию Степанову…
Игорь, подойдя ко мне и протягивая бумаги, сказал:
— Вот, Галя, возьми претензию. А протокол и документ на удержание с бригады стоимости похищенного груза мы отпечатаем после обеда.
— А как вы решили поступить с бригадой? Ты извини, я немного отвлеклась и чувствую себя неважно.
Тепло улыбнувшись, Игорь прошептал:
— Сначала хотели рассортировать ребят по другим бригадам, но Скворцов упросил не делать этого… Какой-то подлец ловко, конечно, сработал, но я уверен, что бригада Скворцова тут ни при чем. Не могли его ребята пойти на это! Но наряд-то в ящике обнаружен. Вот и доказывай их невиновность. Да они как-то и не пытались по-настоящему отстаивать свою честь. Придется взыскать стоимость груза. А как ты смотришь на это?
— Не знаю… — Я пожала плечами. — Но в общем-то жаль ребят. Не могу поверить, что они покрывают воров. А с другой стороны — не воюют за себя. Странно как-то…
После собрания я поспешила в коммерческий отдел. Войдя к Кущу, положила перед ним на стол претензию райпотребсоюза.
— Выписывайте документ о признании.
Кущ, прочитав претензию, недоумевающе посмотрел на меня.
— Чудеса в решете! Мы же сдали груз в полном порядке!
— В том-то и дело, что вас часто вводит в заблуждение цельность контрольных лент…
Кущ снова принялся читать документ. Подняв наконец голову, он посмотрел на меня, потом опять на претензию и снова на меня.
— Ну, знаешь ли, это слишком! Надо немедленно идти в район.
— Я только что оттуда. Грузчиков из бригады Скворцова прижали к стенке. После обеда будет готов протокол и документ на удержание суммы, указанной в претензии.
— Какой там еще протокол?
— Протокол собрания района по поводу этого случая.
— Ты провела?
— Нет, Игорь. Ну, а насчет второго дела, с Пышной, не знаю, как быть… Может быть, вы сами проведете? Я как-то скована… не могу вести расследование объективно. Мне жаль Раю…
Кущ пытливо посмотрел на меня.
— Уверена, что Пышная совершенно ни в чем не виновата, — твердо сказала я.
— Вот ты и докажи. Я же займусь этим, — Кущ хлопнул ладонью по бумагам, которые я принесла ему. — Да, чуть не забыл: подмоченные конфеты уничтожили?
— Уничтожили. Врач санэпидстанции при этом присутствовал. А что?
— Утром мы с Булатовым прошлись по общежитиям. В одной комнате наткнулись на четырех грузчиков: лежат, схватившись за животы, и стонут. Спрашиваем, в чем дело. Оказывается, наелись соленых конфет.
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Ким Федорович Панферов родился в 1923 году в г. Вольске, Саратовской области. В войну учился в военной школе авиамехаников. В 1948 году окончил Московский государственный институт международных отношений. Учился в Литературном институте имени А. М. Горького, откуда с четвертого курса по направлению ЦК ВЛКСМ уехал в Тувинскую автономную республику, где три года работал в газетах. Затем был сотрудником журнала «Советский моряк», редактором многотиражной газеты «Инженер транспорта», сотрудником газеты «Водный транспорт». Офицер запаса.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.