Земля горячая - [127]
А Бакланов оставался непреклонным: «Выгружайте вовремя!»
Работа кипела, все трудились на совесть, даже Юрка Гончаренко, не упускавший случая выпить.
Правда, был момент, когда такого темпа не выдержали плашкоутники. Случилось это в воскресенье. Трое старшин, придя в Ушки, поставили свои суда под погрузку, раздобыли где-то водку и решили прямо на берегу реки, на лоне природы, отметить «день моряка». Очередь вести плашкоуты была за Юркой Гончаренко. В другое время он ни за что бы не отказался от выпивки. Но как же он может задержаться, когда от Лешки Крылова отстал на два рейса! Юрка послал матроса за старшинами, но тот вернулся ни с чем. В тот день я как раз была в Ушках. У старшего механика оказался с собой фотоаппарат, и я попросила его сфотографировать развеселую компанию. Вечером мы отдали пленку Игорю, чтобы он побыстрей проявил ее. А из Ушек суда так и ушли без старшин. Гончаренко вместо них послал на плашкоуты матроса и второго механика. До порта суда дошли благополучно. А во вторник мы с Сашкой оформили «Полундру». Весь порт бегал читать стенгазету. Старшины просили нас снять ее, поклявшись, что «больше этого не повторится». Это был день нашего с Сашкой торжества.
Из портофлота домой я обычно шла с Александром Егоровичем. Однажды, бережно ведя меня по ухабистой дороге, Бакланов усмехнулся, заглянул мне в глаза и спросил:
— Неужели твой сын будет таким же неугомонным?..
ГЛАВА XII
Небо было хмурым и мрачным. Шел противный мокрый снег вперемешку с дождем. Деревянные тротуары поселка за ночь покрылись густым инеем. Пришла в Усть-Гремучий глубокая осень. Грохочет океан — штормы накатываются один за другим. Когда мы с Сашкой закончили работу, я впервые ощутила, как быстро летит время, если целиком отдаешься делу. А теперь мне снова скучно по вечерам. Надо попросить у Александра Егоровича еще какую-нибудь дополнительную работенку. Вчера забежал Игорь, пробыл у меня минут десять. «Извини, Галка, посидел бы с тобой, да надо проявлять пленку». Он увлекся фотографией. Заядлые охотники Лешка и Ваня Толман идут по следам зверя с ружьем. Игорь «охотится» с помощью безобидного фотоаппарата. Он страшно увлекся этой «охотой». «Нравится мне природа камчатская, — сказал мне Игорь, — суровая, гордая. А «подстрелить» на пленку дикую козу в прыжке — это же прелесть!»
Сегодня он обещал принести мне первые свои снимки.
Он пришел замерзший и голодный. Пока я готовила ужин, Игорь грелся у печки и сортировал фотокарточки. Их было много.
Я взяла один из снимков. С фотографии на меня смотрели в упор огромные грустные глаза нерпы, холодно поблескивали загривки волн. Сколько же пришлось Игорю ждать, чтобы наконец раздался легкий всплеск и на мгновение глаза «охотника» и животного встретились! Наверное, много раз Игорю пришлось ходить на это место, прежде чем нерпа привыкла к нему.
— Говорят, нерпы идут на музыку… — сказала я.
— Ерунда, — махнул рукой Игорь. — Это все вымысел.
— А почему у нерпы глаза такие грустные?
— Видно, жаль было, что не познакомилась со мной поближе. — Игорь улыбнулся и добавил: — Смешная ты, Галка. Ну как, нравится снимок?
— Очень интересный! Вот только темноват.
— Придет зима — обязательно топтыгина подстерегу.
— Только уговор — не хвастать своими успехами.
Игорь наморщил лоб, отчего стал похож на провинившегося мальчишку, как-то странно посмотрел на меня и пробормотал:
— Ты права, Галка, я действительно немножко хвастун. — И вдруг, опустившись передо мной на колени, трагическим тоном сказал: — Голову кладу на плаху. Виноват… — И уже серьезно: — Но винюсь в другом…
«В чем же он мог провиниться передо мной? — с непонятной тревогой подумала я. — Неужели предчувствия в тот тяжкий вечер, когда я собиралась бежать к Игорю, не обманули меня?» А он, все так же стоя на коленях, продолжал:
— Я получил подъемные и некоторую сумму за вещи, утонувшие с плавкраном, и…
Мне показалось, что с плеч моих сняли тяжелую ношу.
— Ну и что же дальше? Говори.
— Я отправил деньги маме. Твоей тоже. И еще похвастал, что мы ждем малыша и что вполне пригодится приданое.
Я закрыла глаза руками. Мне было стыдно смотреть на Игоря. Как нелепо выглядела моя ревность, ничем не обоснованные, глупые подозрения!.. Как я смела подумать о нем плохо! Да разве можно не верить ему! Ведь он берет на себя такую обузу!
— Галка, ты плачешь?
— Мне стыдно, Игорь…
— Чтобы я этого больше не слышал! Вот перед мамой мне действительно стыдно. Я тебя очень прошу, не пиши, что мы живем отдельно. Хорошо? Пусть думают, что ребенок наш. Так нужно, Галя. Договорились?
Глотая слезы, я только низко опустила голову.
— Ну и плакса! — ласково улыбнулся Игорь. — А когда была маленькой, слезинки и палкой не вышибешь. Все будет хорошо, Галина, не расстраивайся напрасно.
Но как можно не расстраиваться, если ему приходится из-за меня столько переживать да еще обманывать маму? Он никогда не делал этого.
— Игорь, сколько ты получил денег? — спросила я.
— Немногим больше тысячи.
— И все отослал?
— Конечно! Пятьсот твоей маме, пятьсот — моей.
— Почему же ты не посоветовался со мной? Ведь тебе совершенно нечего надеть?
В повести «Меж крутых бережков» рассказывается о судьбе современной деревенской молодежи, о выборе ею после окончания школы своего жизненного пути, о любви к родному краю, о творческом труде. Наиболее удачным и запоминающимся получился образ десятиклассницы Фени, простой советской девушки из деревни. Феня предстает перед читателем натурой чистой, целеустремленной и твердой в своих убеждениях. Такие, как Феня, не пойдут против своей совести, не подведут друзей, не склонят головы перед трудностями и сложностями жизни. Василия Золотова читатели знают по книгам «Там, где шумит море», «Земля горячая», «Придет и твоя весна» и др.
"Самое главное – уверенно желать. Только тогда сбывается желаемое. Когда человек перестает чувствовать себя всемогущим хозяином планеты, он делается беспомощным подданным ее. И еще: когда человек делает мужественное и доброе, он всегда должен знать, что все будет так, как он задумал", даже если плата за это – человеческая жизнь.
Михаил Андреевич Лев (род. в 1915 г.) известный советский еврейский прозаик, участник Великой Отечественной войны. Писатель пережил ужасы немецко-фашистского лагеря, воевал в партизанском отряде, был разведчиком, начальником штаба партизанского полка. Отечественная война — основная тема его творчества. В настоящее издание вошли две повести: «Если бы не друзья мои...» (1961) на военную тему и «Юность Жака Альбро» (1965), рассказывающая о судьбе циркового артиста, которого поиски правды и справедливости приводят в революцию.
Автор публикуемых ниже воспоминаний в течение пяти лет (1924—1928) работал в детской колонии имени М. Горького в качестве помощника А. С. Макаренко — сначала по сельскому хозяйству, а затем по всей производственной части. Тесно был связан автор записок с А. С. Макаренко и в последующие годы. В «Педагогической поэме» Н. Э. Фере изображен под именем агронома Эдуарда Николаевича Шере. В своих воспоминаниях автор приводит подлинные фамилии колонистов и работников колонии имени М. Горького, указывая в скобках имена, под которыми они известны читателям «Педагогической поэмы».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Читателю широко известны романы и повести Евгения Пермяка «Сказка о сером волке», «Последние заморозки», «Горбатый медведь», «Царство Тихой Лутони», «Сольвинские мемории», «Яр-город». Действие нового романа Евгения Пермяка происходит в начале нашего века на Урале. Одним из главных героев этого повествования является молодой, предприимчивый фабрикант-миллионер Платон Акинфин. Одержимый идеями умиротворения классовых противоречий, он увлекает за собой сторонников и сподвижников, поверивших в «гармоническое сотрудничество» фабрикантов и рабочих. Предвосхищая своих далеких, вольных или невольных преемников — теоретиков «народного капитализма», так называемых «конвергенций» и других проповедей об идиллическом «единении» труда и капитала, Акинфин создает крупное, акционерное общество, символически названное им: «РАВНОВЕСИЕ». Ослепленный зыбкими удачами, Акинфин верит, что нм найден магический ключ, открывающий врата в безмятежное царство нерушимого содружества «добросердечных» поработителей и «осчастливленных» ими порабощенных… Об этом и повествуется в романе-сказе, романе-притче, аллегорически озаглавленном: «Очарование темноты».
Виктор Макарович Малыгин родился в 1910 году в деревне Выползово, Каргопольского района, Архангельской области, в семье крестьянина. На родине окончил семилетку, а в гор. Ульяновске — заводскую школу ФЗУ и работал слесарем. Здесь же в 1931 году вступил в члены КПСС. В 1931 году коллектив инструментального цеха завода выдвинул В. Малыгина на работу в заводскую многотиражку. В 1935 году В. Малыгин окончил Московский институт журналистики имени «Правды». После института работал в газетах «Советская молодежь» (г. Калинин), «Красное знамя» (г. Владивосток), «Комсомольская правда», «Рабочая Москва». С 1944 года В. Малыгин работает в «Правде» собственным корреспондентом: на Дальнем Востоке, на Кубани, в Венгрии, в Латвии; с 1954 гола — в Оренбургской области.