Земля. Долгий путь вокруг - [39]

Посещение произвело на нас неизгладимое впечатление. Мы посмотрели картины, созданные питомцами Центра. «У детей, перенесших воздействие радиации, весьма сильно проявляются эмоции», — сказал нам переводчик. Мы посетили компьютерный класс и вместе с детьми приняли участие в танцевальной терапии. Поначалу было трудно — мы просто не знали, что говорить. Но по своему опыту (мне приходилось участвовать и в других благотворительных акциях) я знал, что первые пять минут тяжелобольные, особенно дети, всегда испытывают стеснение, а после этого общаться уже легче. Надо дать детям возможность рассказать их историю, а затем держать ситуацию под контролем.

Чтобы сломать лед, мы рассказали детям, какие возникают трудности, когда мы пытаемся говорить по-русски.

— Мы плохо занимались на уроках русского языка, — признался я. — И сперва я всем, кого встречал, говорил «четыре», «четыре», «четыре», думая, что по-русски это означает «спасибо». Но однажды меня спросили: «Что ты все твердишь про четверку? Разве ты не знаешь, что это слово означает?» — Дети засмеялись. — Оказывается, я все перепутал. Ну и ладно! Мне очень нравится слово «четыре». И я не вижу ничего плохого в том, чтобы его повторять. Очень красивое слово.

Дети в чернобыльском центре оказались просто потрясающими, и нам было очень приятно поучаствовать в работе ЮНИСЕФ. И я гордился тем, что мне выпала такая возможность. В Британии сейчас очень модно критиковать знаменитостей, что бы они ни делали, но я, например, с удовольствием занимаюсь популяризацией или содействую сбору средств для благотворительных учреждений. Это для меня большая честь, и мне совершенно неважно, что на сей счет говорят другие. Я был чрезвычайно рад установить связь с ЮНИСЕФ и собираюсь и впредь сотрудничать с этой организацией.

Чарли: На следующий день мы отвезли мотоциклы на первый профилактический техосмотр и затем отправились на обзорную экскурсию. Киев — город красивый.

Неразвращенный, спокойный и к тому же первый из всех городов, в которых мы останавливались, где люди на улицах не приставали к Юэну. Наверное, подумалось мне, и Прага была такой же, прежде чем стать одним из самых популярных европейских туристических центров. Прогуливаясь по блошиному рынку, мы остановились у палатки, где продавались меховые шапки.

— Я вроде тебя знаю, — сказал один молодой торговец, на котором были солнечные очки с большими стеклами. — Точно, знаю.

— Очень может быть. А это Чарли, — отозвался Юэн, вытянув руку и хлопнув продавца по спине.

— Добро пожаловать на Украину! Вы на мотоциклах?

— Ну да, — подтвердил Юэн. — Откуда ты знаешь?

— Я похож на идиота?

— Откуда ты знаешь о мотоциклах?

— Видел по телевизору. По спутниковому. Два BMW, так?

Хотя мы уже и уехали далеко от дома, но все равно не могли сбежать от СМИ. Затем подошел еще один торговец:

— Привет… Никак Юэн Макгрегор?

— Да. Привет. Приятно познакомиться.

— Я смотрел твой фильм. «Крупная рыба».

— «Крупная рыба» — хороший фильм, правда? — заметил я. — Мне очень нравится.

— Не такой уж и хороший, — возразил второй торговец.

— Тебе не нравится? — поинтересовался Юэн.

— Не самый твой лучший, — ответил второй. — Хотите что-нибудь купить? Для вас со скидкой, парни. Буду только рад…

Рынок оказался настоящим откровением. Икра здесь продавалась ведерками — ее черпали совком из глубокой бочки и выливали в ведерко наподобие того, с какими дети играют в песочнице. Рядом стоял русский мотоцикл 1950-х годов выпуска, а на улицах было полно огромных «мерседесов» и BMW, за рулем которых сидели подозрительные типы, неизменно в сопровождении хорошеньких, богато одетых девушек в солнцезащитных очках за пятьсот долларов.

Мы решили пообедать в ресторане с террасой. Заказали котлеты по-киевски, конечно же. Потом мы побывали у памятника советской эпохи, к которому по традиции приезжают новобрачные, — невесты в белых платьях и женихи в черных костюмах неизменно фотографируются возле этого монумента.

— Все эти советские скульптуры и памятники и вправду внушают некий трепет, — заметил Юэн. — Эти рабочие — такие могучие образы. Должно быть, они вызывали у простого человека ощущение силы и гордости.

Однако день оказался омрачен несколькими стычками, которые произошли у меня с Рассом и Дэвидом. Все началось, как только мы встретились в фойе гостиницы. Экскурсию по городу и проживание в отеле устроил мой приятель Фред Грольш, недавно поселившийся в Киеве, однако группа поддержки обращалась с ним довольно пренебрежительно. По крайней мере, так мне показалось. Дэвид и Расс постоянно опаздывали, меняли свои планы, разговаривали только друг с другом, и им было на все наплевать. Меня задело их поведение.

— Можешь ты замолчать и послушать, что скажет Фред, а потом уж пойдем гулять по Киеву! — раздраженно бросил я Дэвиду.

Он ничего не ответил, однако история повторилась, когда мы поставили мотоциклы в гараж BMW, и тут уж я набросился на Дэвида, не проявлявшего должного уважения к моему другу.

— Не наезжай на меня перед чужими, — огрызнулся Дэвид.

— Ты, блин, хоть слушай моего друга, который пытается что-то организовать! — рявкнул я. — Тебе не нравится, как я с тобой разговариваю? А мне-то каково? Меня жутко задевает, как ты ведешь себя с Фредом.