Земля. Долгий путь вокруг - [25]

— Что, здорово? — ликовал Дэвид. — Мы провернули все в короткий срок. Можно устроить нечто в этом роде по всему миру — десять местных блюд.

Он так ничего и не понял. Боже! Если они и вправду собираются устраивать подобные штуки, то это путешествие обернется подлинным кошмаром. Не видя впереди ничего хорошего, страшно огорченные тем, что наша мечта о бегстве от всего подобного рушится буквально на глазах, и считая, что отчасти сами во всем этом виноваты, мы с Юэном той ночью спали просто ужасно. Неужели мы своими руками создали монстра, который теперь вышел из-под контроля?

На следующее утро, когда мы готовили мотоциклы, а Расс и Дэвид загружали автомобили группы сопровождения, я подошел к Дэвиду.

— Все эти подставы и ваши сюрпризы — все это совершенно не то, — объявил я ему. — Настоящим событием прошлым вечером была поломка мотоцикла Клаудио, вот только Клаудио этого не снимал — потому что в это самое время бедняга ломал голову, как устроить освещение той идиотской сцены, ну, на кухне ресторана. Ты уж меня прости, но ваша затея с приготовлением средневекового омлета — или как там правильно называется эта лепешка — полнейшая чушь. И авантюра ваша полностью провалилась, хотя вы с Рассом и считали, что все в порядке. Так вот знай: совсем даже не в порядке, и мы с Чарли только лишний раз убедились, что ваши постановки никуда не годятся.

Я выразил свои чувства как только мог спокойно, однако был весьма встревожен. Путешествие превращалось в работу, и работу тяжелую. Я надеялся сбежать от вечной суеты и рутины кинопроизводства, но, не осознавая толком, во что ввязываюсь, подписался на съемки продолжительностью в три с половиной месяца. Разумеется, мы всегда могли удрать от камер на несколько дней, но если вопрос не решить сейчас, сам дух путешествия будет загублен. В глубине души я и Чарли знали, что если мы останемся верны своему идеалу «сначала путешествие, потом фильм», то сериал в результате получится лучше, не говоря уж о самом путешествии.

Мы верили, что отношения внутри нашей четверки в последующие три с половиной месяца все-таки не будут такими натянутыми, как сейчас — просто потому, что раньше так не было. Мы вместе прошли через многое и столького добились. Наша дружба зижделась на прочном основании, по-настоящему скрепившись в начале января, когда мы летали в Лос-Анджелес, чтобы заручиться поддержкой крупных американских телекомпаний. Мы остановились тогда в «Шато Мармонт», моем излюбленном отеле. Поскольку мы на всем экономили — летали вторым классом, считали каждый цент, — то поселились вчетвером в одном номере. Стояла глубокая ночь. Из-за перелета наши биоритмы сбились, и мы все были на нервах, ибо знали, что утром нам предстоит напряженный график встреч. Так что неудивительно, что все мы проснулись примерно в три ночи — голодные, нервные, нетерпеливые. Мы расселись, облаченные в полотенца, футболки и шорты, и заказали в номер бутерброды и кофе. Только представьте себе эту картину: глубокая ночь, четыре полураздетых мужика на кровати.

В дверь постучали. Вошел официант с подносом, мужчина на седьмом десятке с огоньком в глазах. Разлив кофе, он обернулся к нам, поднял бровь, ухмыльнулся и сказал как заправский педераст:

— До скорого, мальчики.

До нас сперва не дошло, в чем дело. И только потом, когда он вышел, мы осознали, за кого должен был принять официант четырех полураздетых и явно изнуренных мужчин, делающих заказ посреди ночи. Мы переглянулись и покатились со смеху.

В восемь утра мы начали свою акцию по зазыванию покупателей. Добиваясь шестимиллионного бюджета, Расс вытаскивал свой ноутбук, часть клавиш на котором уже запала, так как во время перелета Чарли уронил на него сумку, и мы начинали себя расхваливать. И эту саморекламу в тот день мы повторяли раз десять.

Ох, и тяжелая была работенка! Телевизионщики буквально пропускали нас через жернова, вынуждая биться за их внимание, с чем раньше мне никогда не приходилось сталкиваться. Понять что-либо во время переговоров было невозможно. Непроницаемые лица, скрещенные руки, молчание. Полнейшее вроде бы отсутствие интереса или эмоций. Перед нами были люди, которые вовсю наслаждались своей властью над нами.

На NBC / Bravo, одной из последних студий, куда мы в тот раз наведались, мы встретились с управляющим, который, как нам кто-то сказал, был ну просто вылитый старшина из «Форреста Гампа». Он смотрел куда-то сквозь нас целых полтора часа, и лицо его при этом совершенно ничего не выражало — по сравнению с ним остальные управляющие были просто живчиками. В самом конце встречи, когда мы уже встали и собирались уходить, Чарли отпустил замечание о висевшем на стене постере — там была изображена красотка в красном купальнике с сильно выступающими сосками:

— Нет, вы только взгляните на ее соски! Такое чувство, что они ненастоящие.

Неожиданно администратор NBC оживился.

— Забавно, что вы сказали это, — ухмыльнулся он, — потому что соски и впрямь ненастоящие, и мы вертели их целыми часами, чтобы они встали правильно. Мы изрядно над ними потрудились, но все равно выглядит как-то ненатурально, полного сходства так и не добились.