Земля чужих созвездий - [6]
Что касается «силового блока», то это было отдано на откуп Симпкинсу. Он выбрал среди своих сотрудников двоих, знавших толк в задержании, стрельбе и тому подобном. «Двое маловато…» – возразил было Гатлинг, но детектив самоуверенно заявил, что дополнительный состав можно будет набрать и в Леопольдвиле, желающих там хоть отбавляй. Какого качества будет этот контингент? И на этот вопрос у Симпкинса ответ был готов:
– А хоть бы и сброд! Нам от них многого не надо. А держать их жесткой хваткой мои ребята смогут. У них не забалуешь. Там, в джунглях, кто сильнее, тот и шериф. А парни мои пулю в лоб влепить не постесняются, если что не так!
Ребята Симпкинса на самом деле были из тех, кого лучше не сердить – это супруги поняли после первого же разговора с ними. Оба производили впечатление людей, которым куда проще сидеть в засаде, преследовать, стрелять, нежели думать, говорить, тем более читать.
– Так и должно быть, – делился с женой Реджинальд. – Думать у нас другие будут…
Эти двое, Спесер Гринвуд и Джек Дэвис, были, кстати, похожи друг на друга лишь крепким сложением, каменными подбородками и ледяными взглядами. Во всем прочем они были совершенно разные.
Гринвуд – рыжеватый, бледный, с глазами настолько светло-голубыми, что на ярком солнце они казались почти белыми. Дэвис – смуглый, похожий на араба. Выяснилось, что бабка у него негритянка, мать мулатка, а отец и вовсе поляк, уже в Америке сменивший какую-то чудовищно непроизносимую польскую фамилию на английскую. Симпкинс, выросший в семье с закоренелыми американскими традициями, к чернокожим относился без восторга, мягко говоря, однако Дэвиса терпел ради пользы дела: тот мог гнаться за преступником как ищейка, а догнав, вцеплялся как бульдог… Словом, глава агентства уверял, что оба его «волкодава» – именно те, кто нужен, и Гатлинги решили ему поверить.
Научный состав подбирали особо вдумчиво. Поразмыслив, пришли к выводу, что нужны будут специалисты типа географа-метеоролога-климатолога; искали долго и наконец нашли такового в лице перспективного молодого ученого Генри Редуотера. От суммы контракта, предложенного супругами, у молодого доктора наук голова пошла кругом, и он осторожно спросил: а не потребуется ли организаторам экспедиции еще несколько научных единиц?.. На вопрос ему ответили вопросом: вы кого-то конкретно имеете в виду?
Оказалось – да, имеет. Своего товарища по университету, норвежца Торлейфа Йенсена, биолога, успевшего уже поучаствовать в нескольких экспедициях – в Южную Америку, Индию, – но тем не менее не нашедшего места в американской научной системе. В Норвегию же ему возвращаться не хотелось, не те масштабы… Пригласили и Йенсена, побеседовали. Он оказался типичным норвежцем, рослым блондином с небесно-голубыми глазами, спокойным, обстоятельным. По-английски говорил почти безупречно, разве что чуть замедленно и с какими-то необычными словесными оборотами, что, разумеется, не помеха. Профессиональная же компетенция его оказалась вне сомнений. Приняли.
Ну и какая же экспедиция без врача! На объявление в газете откликнулись столько претендентов, что Гатлинги немного опешили. Но делать нечего, стали проводить собеседования, кого-то отсеяли сразу, кого-то с некоторым сожалением после. Так осталось с десяток опытных, в расцвете сил докторов, в основном специалистов по военно-полевой медицине; к их проверке подключили Симпкинса – на предмет прошлого. И дошлый детектив нашел у некоторых темные пятна в биографии, а один вдруг нашел место и отказался от конкурса… Так осталось пятеро, все достаточно молодые, холостые (от женатых отказались раньше), все отличные специалисты. Реджинальд бесконечно тасовал их резюме, думал, думал, чуть мозги не вывихнул. И додумался нагрузить этой проблемой жену.
– Дорогая, знаешь, моя мужская логика объявила бойкот. Попробуй-ка взять задачу женской… – И передал бумаги претендентов.
Женская логика превосходно справилась с задачей. Вивиан просмотрела документы, без труда воспроизвела в зрительной памяти всех пятерых и уверенно указала на № 3 в списке, доктора Уильяма Хантера:
– Рекомендую вот этого.
– Так. Почему?
Ответ прозвучал совершенно неотразимо:
– Я его хорошо запомнила. У него глаза добрые и веселые. И смелые. И фамилия подходящая.
Против таких аргументов не возразишь. Реджинальд напряг память – и хоть убей, не смог вспомнить веселых смелых глаз у этого Хантера. А насчет фамилии – «охотник» – и правда, самое то.
– Ну что ж, решено.
Так женская логика определила судьбу доктора Хантера.
Когда с личным составом все стало ясно, взялись за материальную часть. Продукты, оружие, боеприпасы, медикаменты… Супруги завертелись в деловом вихре, их все время теребили то Симпкинс, то Хантер, то Моррелл, дни летели так, что оглянуться не успеешь – и вот она, вечерняя заря, и скоро новый день, что пролетит так же быстро, как этот…
В этом вихре промчалось лето, осень тронула огромный город, даже цвет неба изменился, стал светлее и как-то прозрачнее – и вот наконец настал день отплытия. Шестнадцатое сентября.
Пока вертелись в кругу хлопот – казалось, конца-краю этому не будет. А вот отошли от пирса, качнулись на волнах, пошли, сначала осторожно пробираясь вслед за лоцманским судном, а потом, выйдя из акватории, дали полный вперед, берег с небоскребами пропал из вида, и с ним вместе прошлое ушло куда-то вдаль, точно не час назад оно было, а месяц.
Немецкому дворянину Филиппу Ауреолу Теофрасту Бомбасту фон Гогенгейму довелось жить в страшное время, когда безумие захлестнуло мир. Демоны в человеческом обличье блуждали по улицам городов, а на кострах жгли всех без разбора: и настоящих ведьм, и невинных людей. Тем не менее потомок обедневшего рода сумел не только получить прекрасное образование и войти в историю под именем Парацельса, но и оставить после себя удивительный артефакт, пробуждающий честолюбие колдунов даже сейчас, спустя сотни лет после смерти загадочного немца.Таинственный Перстень, ради которого можно пойти на любое преступление… Что подарит он людям, попавшим под его действие? Кем станут они, очнувшись после Церемонии? Кем увидят себя и кем покажутся со стороны? И чем закончатся события, начало которым положил приезд в Уфу человека по имени Бранделиус?
Антон Столетов и Роман Злобин, парочка безбашенных молодых ученых, отыскивают в подвале древний манускрипт, называющийся «Магической скрижалью». Расшифровав его, они выясняют, что можно проникнуть в параллельную реальность, где история пошла совсем другим путем. Правда, для этого им пришлось запустить коллайдер отечественного производства. В результате Антон и Роман оказываются в мрачном средневековом мире, где короли-маги династии Меровингов подчинили себе всю Европу. А в знаменитом Арденнском лесу образовалась Проклятая Земля, населенная всякой нечистью и где полным-полно магических артефактов.
Эдуард Андреевич Гранстрем (1843–1918) — издатель, писатель, переводчик; автор многих книг для юношества. В частности, приключенческая повесть «Елена-Робинзон» была очень любима детьми и выдержала несколько переизданий, как и известная «почемучкина книжка» для девочек «Любочкины отчего и оттого». Широкую известность в России приобрели его книги «Столетие открытий в биографиях замечательных мореплавателей и завоевателей XV–XVI вв.» (1893), «Вдоль полярных окраин России» (1885). Гранстрем был замечательным переводчиком.
Пьер Алексис Понсон дю Террайль, виконт (1829–1871) — один из самых знаменитых французских писателей второй половины XIX века; автор сенсационных романов, которые выпускались невиданными для тех лет тиражами и были переведены на многие языки, в том числе и на русский. Наибольшую известность Понсону дю Террайлю принес цикл приключенческих романов о Рокамболе — человеке вне закона, члене преступного тайного общества, возникшего в парижском высшем свете. Оба романа, представленные в данном томе, относятся к другой его серии — «Молодость Генриха IV», на долю которой также выпал немалый успех.
Василий Федорович Потапов (годы жизни не установлены) – русский беллетрист II-й половины XIX века; довольно плодовитый литератор (выпущено не менее ста изданий его книг), работавший во многих жанрах. Известен как драматург (пьесы «Наполеон в окрестностях Смоленска», «Чудеса в решете»), сказочник («Мужичок с ноготок, борода с локоток», «Рассказы Фомы-старичка про Ивана Дурачка», «Алеша Попович», «Волшебная сказка о гуслях-самогудах» и др.), поэт (многие из названных произведений написаны в стихах). Наибольшую популярность принесли Потапову его исторические произведения, такие как «Раскольники», «Еретик», «Черный бор, или таинственная хижина» и другие. В данном томе публикуются повести, рассказывающие о женщинах, сыгравших определенную роль в истории русского государства.
Серия: "Стрела" Во время строительных работ в Керчи в подполе разрушенного дома находят золотую вазу с изображениями из скифского быта и ряд других предметов. Как они туда попали, из какого кургана их добыли, кто были люди, их спрятавшие, - археологи или злоумышленники? Над решением этих и многих других вопросов, связанных с находкой, работает группа археологов. Разгадывая одну загадку за другой, они находят следы тех, кто добрался до сокровищ, а затем находят и самый курган. Находки помогают ученым сделать серьезный вклад в историю скифских племен.
Ее королевское Высочество принцесса Кентская, член Британской королевской семьи – не только высокопоставленная особа, но и талантливый исследователь и рассказчик. Она по крупицам собирает и восстанавливает историю своего рода, уходящего корнями в седое средневековье. «Ртуть» – третий том Анжуйской трилогии, действие которого разворачивается во Франции в XV веке. История жизни знаменитого Буржского купца Жака Кера поистине удивительная. Его смело можно назвать самым успешным предпринимателем в истории средневековой Европы и родоначальником капитализма.