Земля чужих созвездий - [53]
– …сперва поверить не мог, – признался Слейтон. – Но когда увидел, как они работают… то спеси моей, цивилизованного человека из двадцатого века, поубавилось. Бесспорно, во многом мы их превосходим. Но в чем-то они сильнее нас…
В этих словах был резон, Реджинальд мог уже убедиться в парадоксах эволюции. Вообще, он слушал Слейтона с огромным интересом и, хотя где-то придерживал мысль, что все его слова надо делить на два – на три, – особенно признания в том, что он-де, Слейтон, совершенно переменился и стал другим человеком, – разговор шел во вполне приятельском ключе. Если какой-то негатив к бывшему губернатору у Реджинальда и Вивиан был, то за давностью лет выветрился, тем более что теперь «президент» говорил дельные вещи.
У одного лишь Симпкинса здравый смысл боролся с чувством сыщицкого долга: он столько лет искал беглого преступника и вот наконец нашел его, да как нашел! – в совершенно сказочных обстоятельствах, сам бы не поверил, если б не увидел. Невероятным образом умозаключения детектива, в нашем мире выглядевшие, мягко говоря, вздорными фантазиями, в мире этом превратились в безукоризненно подтвердившиеся выводы. Отлично! Так вроде бы самое время взять беглеца за жабры… но ведь не возьмешь.
Симпкинс это превосходно понимал. Вот загвоздка-то! Пришлось смириться, отчего выражение лица детектива было примерно такое, как у человека, увидевшего за пуленепробиваемым стеклом миллион долларов: меньше длины протянутой руки, а руку-то и не протянешь.
Власть Слейтона в племени была безграничной и безоговорочной. Изъяснялся он отрывистыми повелительными командами: «Эй ты!», «Не входить!», «Ждать меня!» – и тому подобное. При этом к английской речи он прибавлял и какие-то грубые, рычащие звуки, надо полагать, слова местного языка.
Реджинальд не преминул спросить об этом.
– Да, – кивнул Слейтон, – язык у них есть. Бедный, убогий, но есть. Говорят они примерно как самое последнее нью-йоркское отребье или негры в южных штатах… Нет! Хуже. Но все-таки могут друг друга понимать… Ну да ладно! Об этом можно бесконечно говорить, а вас ведь, наверное, интересует, как я оказался здесь?
Конечно, это было интересно всем. А Бродманн поспешил всунуться с вопросом о пропавшей немецкой экспедиции: не очутилась ли она здесь. Не видел ли ее мистер Слейтон?
Мистер Слейтон на это загадочно усмехнулся:
– Давайте-ка обо всем по порядку…
Слейтон начал рассказ с пожара на острове – и миссис Гатлинг очень ярко вспомнила свой сон. Вспомнила – даже не то слово, он вернулся, если не вторгся с пугающей силой, чуть ли не как галлюцинация, пришлось чуть зажмуриться и встряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Ладно еще, никто не заметил.
Итак, Слейтон условно спасся – смерти в огне избежал, но оказался в шлюпке посреди океана, с небольшим бочонком пресной воды и скудным запасом провизии. Как это расценить: жизнь или чуть отложенная смерть?..
– Именно так и стоял вопрос, – спокойно сказал он. – Я это осознал в полной мере. И стал бороться за жизнь.
Легкое суденышко действительно скользило по водорослям Саргассова моря почти как сани по льду. Нельзя, однако, сказать, что движение стало легкой прогулкой. Пришлось отменно поработать веслами, до пота и кровавых мозолей, пришлось пострадать от жажды и палящего солнца… воду приходилось пить крохотными глотками, а из прихваченных с собой брезента и сюртука удалось сделать нечто вроде шатра, где было адски жарко, зато не жгло прямыми лучами солнца. В сюртук, между прочим, заранее были предусмотрительно и аккуратно, незаметно постороннему взгляду, вшиты с полтора десятка золотых монет – последнее сокровище Острова погибших кораблей…
Гребля, конечно, отняла силы, которые восстановить было трудновато, поэтому, выбравшись за пределы «супа из водорослей», он почти не работал веслами, отдав себя на волю течения. Никаких навигационных инструментов у него не было, но ориентироваться по солнцу, по звездам он умел. И вот, используя подручные светила, он определил, что дрейфует на восток, к Африке, попав, очевидно, в полосу какого-то течения. Прикинув навскидку координаты, расстояния, скорость течения, он установил свое примерное местонахождение – отчего позволил надеждам забрезжить перед мысленным взором. Место оживленное, где проходит множество корабельных трасс…
Словом, можно поздравить Симпкинса. В этой части его версия оправдалась: на третий день дрейфа лодку заметил французский сухогруз «Одиссей», шедший с металлоизделиями в Пуэнт-Нуар. Подобрали, подкрепили: дали поесть, вина выпить; судовой врач осмотрел, сказал, что ничего страшного, легкая степень истощения, устранимая за неделю – впоследствии так и вышло.
В первый день спасенного расспросами тревожить не стали, а вот на второй пришлось объясняться: кто такой, откуда и так далее…
Честно говоря, внятной легенды у Слейтона так и не было. Он превосходно понимал, что в наш век выдумка о том, что спасся с потерпевшего крушение судна, не выдержит проверки радиообменом. Поэтому не осталось ничего другого, кроме как в беседе с капитаном плести туманные кружева о загадочных обстоятельствах, о которых лучше не распространяться… Ну а чтобы молчалось лучше, Слейтон заранее вынул из потайного кармана три золотые монеты и вручил их собеседнику – как он прикинул, это было что-то около месячного капитанского жалованья.
Немецкому дворянину Филиппу Ауреолу Теофрасту Бомбасту фон Гогенгейму довелось жить в страшное время, когда безумие захлестнуло мир. Демоны в человеческом обличье блуждали по улицам городов, а на кострах жгли всех без разбора: и настоящих ведьм, и невинных людей. Тем не менее потомок обедневшего рода сумел не только получить прекрасное образование и войти в историю под именем Парацельса, но и оставить после себя удивительный артефакт, пробуждающий честолюбие колдунов даже сейчас, спустя сотни лет после смерти загадочного немца.Таинственный Перстень, ради которого можно пойти на любое преступление… Что подарит он людям, попавшим под его действие? Кем станут они, очнувшись после Церемонии? Кем увидят себя и кем покажутся со стороны? И чем закончатся события, начало которым положил приезд в Уфу человека по имени Бранделиус?
Антон Столетов и Роман Злобин, парочка безбашенных молодых ученых, отыскивают в подвале древний манускрипт, называющийся «Магической скрижалью». Расшифровав его, они выясняют, что можно проникнуть в параллельную реальность, где история пошла совсем другим путем. Правда, для этого им пришлось запустить коллайдер отечественного производства. В результате Антон и Роман оказываются в мрачном средневековом мире, где короли-маги династии Меровингов подчинили себе всю Европу. А в знаменитом Арденнском лесу образовалась Проклятая Земля, населенная всякой нечистью и где полным-полно магических артефактов.
История Крымского ханства для обычного читателя и сегодня остается практически неизвестной. Когда и почему в Крыму поселились татары, какие отношения связывали это государство с соседями, далекими и близкими: Речью Посполитой, Московским царством, Османской империей, Казанским и Астраханским ханствами? Но наибольший интерес для украинского читателя представляет история отношений Крымского ханства с Украиной, недаром крымских татар и казаков называли заклятыми друзьями и закадычными врагами. Об этих непростых отношениях, об истории, экономике и культуре Крымского ханства подробно рассказывается в нашей книге.
В 2016 году Центральный архив ФСБ, Государственный архив Российской Федерации, Российский государственный военный архив разрешили (!) российско-американской журналистке Л. Паршиной и французскому журналисту Ж.-К. Бризару ознакомиться с секретными материалами. Авторы, основываясь на документах и воспоминаниях свидетелей и проведя во главе с французским судмедэкспертом Филиппом Шарлье (исследовал останки Жанны Д’Арк, идентифицировал череп Генриха IV и т. п.) официальную экспертизу зубов Гитлера, сделали научное историческое открытие, которое зафиксировано и признано международным научным сообществом. О том, как, где и когда умер Гитлер, читайте в книге! Книга «Смерть Гитлера» издана уже в 37 странах мира.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Видный британский историк Эрнл Брэдфорд, специалист по Средиземноморью, живо и наглядно описал в своей книге историю рыцарей Суверенного военного ордена святого Иоанна Иерусалимского, Родосского и Мальтийского. Начав с основания ордена братом Жераром во время Крестовых походов, автор прослеживает его взлеты и поражения на протяжении многих веков существования, рассказывает, как орден скитался по миру после изгнания из Иерусалима, потом с Родоса и Мальты. Военная доблесть ордена достигла высшей точки, когда рыцари добились потрясающей победы над турками, оправдав свое название щита Европы.
Разбирая пыльные коробки в подвале антикварной лавки, Андре и Эллен натыкаются на старый и довольно ржавый шлем. Антиквар Архонт Дюваль припоминает, что его появление в лавке связано с русским князем Александром Невским. Так ли это, вы узнаете из этой истории. Также вы побываете на поле сражения одной из самых известных русских битв и поймете, откуда же у русского князя такое необычное имя. История о великом князе Александре Ярославиче Невском. Основано на исторических событиях и фактах.
Книга Рипеллино – это не путеводитель, но эссе-поэма, посвященная великому и прекрасному городу. Вместе с автором мы блуждаем по мрачным лабиринтам Праги и по страницам книг чешскоязычных и немецкоязычных писателей и поэтов, заглядывая в дома пражского гетто и Златой улички, в кабачки и пивные, в любимые злачные места Ярослава Гашека. Мы встречаем на ее улицах персонажей произведений Аполлинера и Витезслава Незвала, саламандр Карела Чапека, придворных алхимиков и астрологов времен Рудольфа II, святых Карлова моста.