Земля будет принадлежать нам - [30]

– Роботами? – Федор усмехнулся, убрал клинок меча и наклонился.

Голова, которую он поднял, все еще сверкала безмятежными глазами. Мертвое выражение мертвого робота.

– На острове должны быть блокировки! Они столько раз рассказывали о своих блокировках, что мы были уверены: здесь нет никаких роботов, – сморщился Григорий, оглядывая замершее туловище одного из ночных гостей.

– Это гомены. Вы убили гоменов. Вы сильные воины. Гомены могли убивать всех. Но никто не мог убивать гоменов, – раздался тихий и слабый детский голосок у него за спиной.

Таис вздрогнула от неожиданности и оглянулась. Надя, привлеченная неожиданным шумом, стояла в проеме крошечной спаленки, а рядом с ней, босоногий и лохматый, держался за дверной косяк мальчишка, самый старший и, видимо, самый смелый.

– Да, – устало ответила ему Таис. – Мы те, кто убивает ваших гоменов. Так что ложись и спокойно спи. Думаю, что этой ночью сюда больше никто не припрется.

– Это смотря сколько у них роботов на вооружении, – заметил Григорий.

Он все еще стоял под дождем и всматривался в уходящий во мрак мостик.

– Скиньте их в океан, – посоветовала Надя, прижимая к себе мальчика.

– Нет! – Федор тут же поднял вторую отрубленную голову, после пнул одно из стоящих тел, и оно грохнулось на мост. – Я посмотрю, что у них внутри. Григорий, затаскивай их в дом.

– А если работает система слежения? Если нас вычислят? – забеспокоилась Таис.

– Не вычислят. Сейчас все отключим. Работаем, быстро.

Федор уже распоряжался, довольный, что на него вдруг свалилось столько интересного и неожиданного. Это вам не рыбалка и не лодки с веслами. Это новые, странные и непонятные технологии, которые таили в себе сплошные загадки.

2

Головы роботов Федор разобрал до мельчайших деталей. Впрочем, деталей оказалось не так уж и много. Больше всего было проводков, приводящих в движение сложный электронный организм.

– Заряжалось оно от солнца, его тело покрыто специальными накопителями, преобразующими солнечный свет в энергию, – пояснил Федор, рассматривая одно из обезглавленных туловищ. – Одежда у них специальная, пропускающая солнечные лучи. Тела упрощенные, сходство с людьми довольно относительное. Две ноги, две руки, туловище и голова. Руки со встроенным оружием. Они предназначены для наведения порядка, судя по всему. Стрелять, арестовывать, отдавать команды. Они сделаны проще, чем доны, это если смотреть снаружи. Но внутри у них продвинутые и странные технологии.

– Ты не сможешь проверить их программы, – заметила Таис, сидевшая рядом и помогающая в разборке робота. – Твой планшет тут не работает.

– Да, мой планшет здесь блокируется, и зарядить его негде, – с сожалением признал Федор. – Поэтому мы можем только догадываться, какими программами оснащены эти штуки, если на них не действует блокировка.

Он достал из головы гомена какую-то гладкую, похожую на яйцо штуку, опутанную мелкими прозрачными проводочками, которые уже не светились, аккуратно разрезал ее маленьким ножичком, и на стол упали три черных семечка, круглых и маленьких.

– Вот где у них программы. Это и есть своеобразные чипы робота, – пояснил Федор.

Семечки удивляли своим совершенством и гладкостью. Они были меньше ногтя указательного пальца Таис, по бокам у них проходили еле заметные, тонюсенькие надписи, которые без увеличительного стекла не разобрать, на остром кончике у каждого едва заметно светилась точечка, такая малюсенькая, что не сразу заметишь.

– Думаешь, это программы? – задумчиво пробормотал Григорий, наклонившись над столом.

Отросшие волосы упали Григорию на лоб, он смахнул их быстрым движением. Лицо напряженное, губы сжаты. Он давно освоился с жизнью без чипа в голове и даже перестал бояться, что превратится во фрика. Таис думала, что, возможно, дело в том, что он и не стал бы зверюгой. Григорий любил своих родных и частенько вспоминал о них долгими темными вечерами. И он по-настоящему тепло заботился о Наде.

Да и о Таис тоже. Помогал с хозяйством, с поливкой огорода.

За прошедшие несколько недель им удалось стать настоящей семьей, если можно так сказать. Семьей, в которой каждый держался за остальных, каждый поддерживал и защищал другого. Таис не сомневалась, что звериная сущность Григорию не грозит. Он никогда не станет зверем.

А про Надю и говорить нечего. Только теперь Таис поняла, какой должна быть настоящая мама. Вот такой заботливой, нежной и безгранично терпеливой.

Сейчас, пока все они склонились над останками роботов, Надя подбрасывала дрова в огонь, чтобы не погасла печь; у нее уже был заварен свежий травяной настой, к нему она достала баночку с медом, да еще и успела нажарить на сковородке рыбы.

– Вдруг кто-то захочет перекусить, – объяснила она, ставя на скамейку у стола миску с хрустящими, жирными рыбными кусочками.

– Да, мы поедим, – не поднимая головы, заверил Федор.

Таис не понимала, как можно есть по ночам. Но Федька мог. Мог подняться среди полной тьмы, подбросить дров в печь, нашарить остатки ужина и перекусить, сидя у огонька.

– Видимо, я расту, и мне нужны дополнительные витамины, – шутил Федька в ответ на ее вопросы, чего это он лопает среди ночи.