Земли, люди - [48]

Огромный залъ театра переполненъ очень нарядной публикой. Занавѣсъ спущенъ. Передъ нимъ на авансценѣ распорядитель митинга создаетъ настроеніе. Онъ разсказываетъ анекдоты (очень недурно), сообщаетъ послѣднія новости, затѣмъ предлагаетъ публикѣ спѣть передъ митингомъ нѣсколько пѣсенъ. Въ разныхъ мѣстахъ зала посажены хористы. Раздается пѣніе. Распорядитель проситъ разрѣшенія снять пиджакъ, беретъ палочку и взволнованно дирижируетъ. Сначала поютъ трогательную пѣсенку «Джонъ Браунъ», затѣмъ другую, — вотъ весь ея текстъ: «Спрячьте въ карманъ ваши горести и улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь! Какой смыслъ огорчаться? Въ этомъ никогда не было смысла. Поэтому, спрячьте въ карманъ ваши горести и улыбайтесь, улыбайтесь, улыбайтесь!» — Минутъ черезъ пять весь театръ оретъ: «Smile, smile, smile!» Настроеніе создано. Но этого распорядителю мало. Онъ дѣлить зрительный залъ на двѣ части: публика лѣвой половины зала поетъ «Дэйзи, Дэйзи», а публика правой половины одновременно поетъ «Типперэри». Что получается въ музыкальномъ отношеніи, легко себѣ представить. Но цѣль достигнута: становится очень весело. Распорядитель надѣваетъ пиджакъ и исчезаетъ. Занавѣсъ поднимается. На сценѣ пять рядовъ креселъ для избранной публики. Дамы въ дорогихъ вечернихъ платьяхъ. Справа изъ-за кулисъ выходитъ невысокій худой человѣкъ съ лукавымъ, умнымъ лицомъ, — хитрый мужичекъ. Это и есть лордъ Бивербрукъ. Его встрѣчаютъ, такъ, какъ встрѣчаютъ Шаляпина, какъ встрѣчали Клемансо послѣ перемирія 11 ноября. Бурная овація длится нѣсколько минутъ. Люди, знающіе біографію газетнаго короля, могутъ сдѣлать горестные выводы объ умственномъ уровнѣ аудиторіи.

Никто не свисталъ лорду Бивербруку. Его противники составляли въ залѣ ничтожное меньшинство. Не надо спрашивать: зачѣмъ же собственно устраивается митингъ, если некого убѣждать? Митингъ устраивается потому, что лордъ Бивербрукъ любитъ говорить. Кромѣ того, завтра во всѣхъ его газетахъ, въ длиннѣйшихъ восторженныхъ отчетахъ, будетъ подробно изложена его рѣчь, и она отъ этого очень выиграетъ, ибо лордъ Бивербрукъ говорить не умѣетъ. Будутъ о ней отчеты и въ газетахъ лорда Ротермира, но покороче. Лорду Ротермиру принадлежитъ всего десять процентовъ въ трестѣ лорда Бивербрука. «Таймсъ» дастъ о митингѣ пять строкъ. «Дэйли Геральдъ», разумѣется, не упомянетъ о немъ ни однимъ словомъ.

Въ своей рѣчи Бивербрукъ подробно развилъ то самое положеніе, которое украшаетъ теперь витрины лавокъ: «будьте разумны, покупайте британскіе товары» (варіантъ: «будьте британцами, покупайте британское»). Единственная идея лорда Бивербрука: тѣсный экономическій союзъ между Англіей, ея колоніями и доминіонами. Серьезные экономисты считаютъ эту идею неосуществимой: доминіоны никогда не согласятся, особенно теперь, послѣ паденія фунта. Однако, гипнозъ Бивербрука дѣйствуетъ: пропаганда его газетъ имѣла въ пору выборовъ огромное значеніе. По существу, можно быть ему искренно благодарнымъ: приходъ къ власти соціалистическаго большинства, конечно, повлекъ бы за собой бѣгство капиталовъ изъ Англіи, крахъ валюты и финансовую катастрофу похуже недавней. Щедринъ говорилъ въ пору паденія рубля: «это еще ничего, когда за рубль даютъ полтинникъ. А вотъ, что, если за рубль будутъ давать въ морду!..»

Послѣ доклада оратору задаются вопросы. Какой-то старичекъ встаетъ и спрашиваетъ, отчего ораторъ, предлагая всѣмъ англичанамъ покупать только британскіе товары, самъ въ своихъ газетахъ печатаетъ огромныя объявленія американскихъ фирмъ. Вопросъ язвительный, и его язвительность еще подчеркивается ехидными интонаціями старичка. Онъ и называетъ Бивербрука, обращаясь къ нему черезъ предсѣдателя, «Его Сіятельство» (his lordship). Аудиторія смущенно затихаетъ. — «Почтенный джентльменъ, вѣроятно, соціалистъ?» — спрашиваетъ лордъ Бивербрукъ. — «О, нѣтъ, Ваше Сіятельство, я консервативнѣе, чѣмъ вы», — восклицаетъ оскорбленный старичекъ. Мнѣ тоже, по его вопросу, показалось, что онъ соціалистъ. Но мы ошиблись: старичекъ обходитъ Бивербрука не слѣва, а справа. Симпатіи къ нему въ аудиторіи, кажется, ростутъ. Всѣ ждутъ, что скажетъ докладчикъ. Лордъ Бивербрукъ невозмутимо отвѣчаетъ, что, если-бъ онъ не помѣщалъ объявленій американскихъ фирмъ, то дѣла его газетъ пришли бы въ дурное состояніе, пришлось бы отпустить служащихъ, и такимъ образомъ безработица на родинѣ увеличилась бы. Изъ состраданія къ безработнымъ лордъ Бивербрукъ не можетъ отказаться отъ американскихъ объявленій. Громъ рукоплесканій, — да, онъ знаетъ свою аудиторію. Старичекъ смущенно садится.

Это чисто-диккенсовская сцена. Между Карлтонскимъ клубомъ и Пикквикскимъ разница не такъ велика. Карлтонскій клубъ дѣлаетъ исторію? Пикквикскій тоже. Только не такъ замѣтно.

_____________________

На улицѣ, у выхода нарядная дама раздаетъ листки. Сунула листокъ и мнѣ: обращеніе «ко всѣмъ избирателямъ — патріотамъ». Оно всецѣло посвящено личности перваго министра. Избирателямъ предлагается очень серьезно подумать, — какого человѣка они хотятъ поставить во главѣ правительства. «Знаете ли вы, что мистеръ Рамзай Макдональдъ входитъ въ международное сообщество, секретаремъ котораго является убійца?»