Земли Чингисхана - [71]
Таким образом, начиная с IV века пути Северного и Южного Китая несколько расходятся, но любопытно следующее. Несмотря на свою политическую власть над побежденными ханьцами (кстати, это имя закрепилось за ними со времен династии Хань, пожалуй, самой «китайской» из всех китайских династий) северные племена активно подражали ханьцам, стремясь перенять у них все самое лучшее. Дело доходило до парадоксов. Так, Тоба Хун, один из правителей сяньбийской династии Тоба, которая властвовала в царстве Северная Вэй (386–534 гг.), мечтая подчинить себе весь Китай и желая заставить ханьцев позабыть об его иностранном происхождении, в частности, и об иностранном происхождении правящего слоя в целом, провел реформы, по которым запрещалось говорить по-сяньбийски и носить сяньбийское платье при дворе.
На Юге так же было неспокойно, и династии здесь сменяли друг друга весьма быстро (Сун, 420–479 гг.; Ци, 479–502 гг.; Лян, 502–557 гг.; Чэнь, 557–589 гг. и сосуществовавшая с ней Поздняя Лян, 555–587 гг.). Ханьцы из северных областей бежали под напором «северных варваров» в южные районы страны, которые до этого были весьма чужды китайской культуре, да и вообще китайское влияние здесь было еще незначительным. Однако уже с V в., мигрировавшие на юг ханьцы в корне изменили хозяйственную жизнь южных территорий. Так, на полях южного рисового пояса стали собирать по два урожая в год, начался быстрый рост городов, получили развитие старые и возникли новые виды ремесел, расцвела торговля и денежная система.
Столетия Нестабильности, которые продолжались с 220 по 581 г., практически закончились с утверждением династии Суй (581–618 гг.), которая просуществовала недолго и пала под напором ряда народных восстаний. Тем не менее в годы ее правления закончилось разделение на Северный и Южный Китай. В этот период были осуществлены грандиозные проекты вроде постройки гигантского Императорского, или Великого, канала, который соединил реки Хайхэ, Хуанхэ, Хуайхэ и Чанцзян (Янцзы), что позволило преобразовать хозяйственные системы Севера и Юга страны в единое торговое пространство. Вследствие этого Южный Китай стал постепенно превращаться в центр сельскохозяйственного производства.
Наконец, в 618 году началась одна из самых блестящих эпох в жизни Срединного государства — период династии Тан. Танские императоры проявили весьма высокую внешнеполитическую активность и установили властный контроль над значительной частью Центральной Азии, Кореей и Северным Вьетнамом, овладели Синьцзяном и вели ожесточенные войны с Тибетом.
В танский период получила широкое развитие трехступенчатая система сдачи экзаменов (причем на конкурсной основе) на право занимать какие-либо государственные должности, которая впоследствии стала основополагающей для пополнения административных структур императорского Китая. Конфуцианцы, а они всегда являлись основой китайской бюрократии, уделяли мало внимания знатности происхождения и считали, что путь во власть должен быть открыт самым умным и способным. Таким образом, к сдаче экзаменов на чин допускалось и множество людей из простонародья. Безусловно, в большинстве случаев претенденты на государственные должности происходили из обеспеченных слоев, хотя бы потому, что материальное положение позволяло знатным семействам давать качественное образование своим отпрыскам, но в то же время, с ростом престижа экзаменов, все слои общества получили стимул к учебе. Любопытно, что появление умного и способного мальчика в китайской деревне всегда обращало на себя внимание окружающих. Далее дело происходило следующим образом: или находился богатый покровитель, или крестьяне в складчину брали на себя расходы, связанные с обучением юного дарования, поскольку это сулило как материальные выгоды, так и соответствующий престиж. Безусловно, успех не являлся гарантированым, но это был какой-никакой, но шанс, и в том случае, когда дело заканчивалось успешно, покровители оказывались многократно отблагодарены. Дело в том, что для человека, сдавшего все три ступени конкурсных экзаменов, минимальной должностью являлась должность начальника уезда, а его власть в уезде была практически неограниченной, поскольку он являлся и судьей, и налоговым инспектором, и вообще всякой иной властью.
Династия Тан прекратила свое существование в полном соответствии с законами так называемого «династийного цикла». То, что в конце танского периода большую власть получили военные наместники (цзедуши), поставленные для укрепления окраинных земель, только лишь некоторым образом изменило баланс власти, но не явилось причиной крушения государства. Причиной крушения очередной династии явились, в который раз, аграрные проблемы, а именно — обезземеливание крестьян.
Здесь «уместно сказать несколько слов об особенностях китайского династийного цикла, наиболее наглядно проявивших себя именно в годы существования империи, начиная с Хань. Как правило, каждая династия сменяла предшествующую в обстановке тяжелого экономического кризиса, социальных неурядиц и ослабления политической централизованной власти, что проявлялось в форме мощных народных движений, подчас в виде вторжений с севера и иностранных завоеваний (это следует особо отметить и запомнить. — К. П.). Механизм цикла, в ходе которого возникал очередной кризис, достаточно сложен; здесь играли свою роль и экономические причины, подчас и демографическое давление, и экологические, и иные объективные факторы. В самом общем виде дело обычно было связано со следующими процессами.
История во все времена была наукой «политической», или, как сказал кто-то из великих, «история это политика, обращенная в прошлое». Особенно это высказывание справедливо по отношению к нашей стране, где власти, от князя Владимира Красно Солнышко и до Генеральных секретарей ЦК КПСС самолично правили страницы летописей и учебников по истории Отечества. Так было во времена Российской империи, так было и во времена СССР. И только в наше время появилась возможность взглянуть на историю России объективно – или, если угодно, с альтернативной власть имущим точки зрения.
Новая книга Константина Пензева «Великая Татария: история земли Русской» является продолжением книги «Царь Батый» и повествует о событиях XIII–XV веков на Руси. При освещении темы широко использовались древнерусские летописи, «Сокровенное сказание монголов», восточные, византийские и западноевропейские источники и другие документы.Автор опровергает расхожую версию о «жестоком татаро-монгольском иге» и убедительно доказывает, что на протяжении веков русский и татарский народы совместными усилиями строили государство Российское.
Автор бестселлеров «Русский царь Батый» и «Хан Рюрик: начальная история Руси», Константин Пензев в своей новой книге рассказывает об азиатских истоках Руси и о том, кому был выгоден миф о «татаро-монгольском иге».Почему на Руси в XV–XVI столетиях было модно все татарское: одежда, имена, оружие, а татарский язык стал вторым государственным наряду с русским? Кто и почему разрушил русско-татарское единство и превратил Россию из евразийской в европейскую страну? Автор убедительно доказывает, что европейский вектор, по которому двигалась Россия с XVIII века, – всего лишь отклонение от ее исторического призвания – создать великую евразийскую цивилизацию.Узнайте, как и почему сбудется пророчество поэта Александра Блока, который предрекал европейцам, что их «шкуры пойдут на китайские тамбурины».
Новая работа Константина Пензева, автора книг «Русский царь Батый» и «Великая Татария: история земли Русской», стала продолжением его исторических исследований и. посвящена вопросу происхождения русского народа и государства. При освещении темы широко использовались древнерусские летописи, восточные, византийские и западноевропейские источники и другие документы.Автор опровергает расхожую «норманнскую теорию» и убедительно доказывает, что пришедшие на Русь варяги имели славянское происхождение. Книга, без сомнения, будет интересна как учащимся старших классов и вузов, так и читателям, интересующимся историей нашей Родины.
Как связана Библия, Москва и тохары? Правда ли, что столицу России основал мифический предок славян Мосох, а Москва — племенная река мосхов? И может ли быть так, что предки москвичей пришли из Месхетии, а Юрий Долгорукий был грузином? Ответы, которые дает известный историк Константин Пензев на эти и другие столь же парадоксальные вопросы, перевернут сознание читателя и откроют ему новые горизонты истории.
В своей новой книге Константин Пензев продолжает исследовать происхождение народов, населяющих Евразию, и их взаимоотношения. Теперь автор обратился к вопросам о происхождении восточно-славянских народов: великороссов, малороссов и белорусов, о степени их родства, о местонахождении таинственной прародины ариев. Можно по-разному относиться к его гипотезам, но скучно читателю точно не будет.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин) известен сегодняшним читателям главным образом как автор нескольких хрестоматийных сказок, но это далеко не лучшее из того, что он написал. Писатель колоссального масштаба, наделенный «сумасшедше-юмористической фантазией», Салтыков обнажал суть явлений и показывал жизнь с неожиданной стороны. Не случайно для своих современников он стал «властителем дум», одним из тех, кому верили, чье слово будоражило умы, чей горький смех вызывал отклик и сочувствие. Опубликованные в этой книге тексты – эпистолярные фрагменты из «мушкетерских» посланий самого писателя, малоизвестные воспоминания современников о нем, прозаические и стихотворные отклики на его смерть – дают представление о Салтыкове не только как о гениальном художнике, общественно значимой личности, но и как о частном человеке.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
«Необыкновенная жизнь обыкновенного человека» – это история, по существу, двойника автора. Его герой относится к поколению, перешагнувшему из царской полуфеодальной Российской империи в страну социализма. Какой бы малозначительной не была роль этого человека, но какой-то, пусть самый незаметный, но все-таки след она оставила в жизни человечества. Пройти по этому следу, просмотреть путь героя с его трудностями и счастьем, его недостатками, ошибками и достижениями – интересно.
Борис Владимирович Марбанов — ученый-историк, автор многих научных и публицистических работ, в которых исследуется и разоблачается антисоветская деятельность ЦРУ США и других шпионско-диверсионных служб империалистических государств. В этой книге разоблачаются операции психологической войны и идеологические диверсии, которые осуществляют в Афганистане шпионские службы Соединенных Штатов Америки и находящаяся у них на содержании антисоветская эмигрантская организация — Народно-трудовой союз российских солидаристов (НТС).
Книга современного российского историка Дмитрия Абрамова названа по аналогии с гумилевским «Тысячелетием вокруг Каспия». Автор в доступной, но в отнюдь не упрошенной форме рассказывает историю войны и мира государств, расположенных на черноморских берегах, и прежде всего историю Северного Причерноморья, Крыма. На протяжении тринадцати веков он прослеживает мирные отношения и военные столкновения кочевых и оседлых народов, населявших некогда эти земли.Книга адресована прежде всего широкому кругу школьных и вузовских педагогов, студентам, специализирующимся в области международных отношений со странами Юго-Восточной Европы, Кавказа, Ближнего Востока, журналистам, этнографам и другим специалистам.
Ими национального русского героя и святого князя Александра Ярославовича Невского известно всем. Однако знания о нем чаше всего ограничены блистательной победой над псами-рыцарями на льду Чудского озера. А как жил Александр до этого подвига? Как прошло его детство и отрочество? Об этом рассказывает увлекательная книга Дмитрия Абрамова. Автора отличают глубокие познания исторических реалий того времени. В книге подробно описывается воинское снаряжение, тактика военных действий средневекового русского воинства.
Монгольская империя. Она охватила практически всю Евразию, и лишь на территории Венгрии монголов остановили, вынудив повернуть назад, - но даже тогда им удалось сохранить все завоеванные ранее земли. Эта средневековая империя рассматривается многими как несомненный исторический феномен. Исследования его предпринимались неоднократно. Основополагающий труд великого отечественного ученого Н.Я.Бичурина (Иакинфа) считается во всем мире классической работой по истории монголов.
Зарождению и становлению российской государственности и культуры, ратным подвигам и мирному созиданию русского народа в эпоху раннего Средневековья посвящено предлагаемое читателю произведение замечательного публициста Владимира Алексеевича Чивилихина. Эта книга – заключительная часть его многолетней работы над романом-эссе «Память», однако, по словам самого автора, она имеет самостоятельное значение и может рассматриваться как законченное произведение, своего рода итог большого путешествия в Древнюю Русь и одновременно размышления об отношении современников к духовному и историческому наследию, о проблемах изучения истории.