Землетрясения - [67]
Эта концепция только недавно исчезла из школьных учебников. Многие из нас помнят, как в школьные годы приходилось заучивать эту простую и немного пугающую теорию, согласно которой только тонкая скорлупа отделяет нас от огненной пучины, глубиной 12 000 километров…
И только тогда, когда научились понимать сейсмические сигналы, эта фантастическая картина была перечеркнута наукой.
Не прошло и 50 лет, но этого оказалось достаточно, чтобы наши знания о строении земного шара перестали быть чистой теорией и превратились в гипотезу, подкрепляемую все более вескими доказательствами. Гипотеза эта не только отвечает интересам ученых, но и способствует разрешению неотложных практических задач, стоящих перед человечеством. Действительно, разве познание недр земного шара и все более глубокое проникновение в механизм землетрясений не представляют собой еще одного шага на пути к предсказанию этих грозных явлений? Понятно, что жители Сан-Франциско, Японии или Северной Африки будут от всего сердца приветствовать любое достижение науки, которое позволит прогнозировать землетрясения.
С этой точки зрения даже самые сильные сейсмические возмущения приносят известную пользу.
Можно не сомневаться в том, какую сенсацию вызвало среди ученых Чилийское землетрясение 1960 года. Эта катастрофа позволила проверить, может ли Земля резонировать, как колокол, под воздействием столь мощного толчка и породит ли такое сотрясение кроме известных волн Р, S и L еще другие ультрадлинные волны с периодом 50 минут. Эта катастрофа дала возможность выбрать среди предложенных учеными гипотез о внутреннем строении Земли ту, которая была ближе всего к истине. Большинство ученых стало на сторону той схемы, которую предложил ранее австралийский геофизик Баллен.
Именно изменение скорости сейсмических волн при переходе из одного слоя в другой и помогло обнаружить границы между различными слоями, а затем и их мощность. Лучше всего изучена граница, отделяющая кору от промежуточной оболочки. Югославский геолог Мохоровичич, обнаружив в 1909 году, что волны Р и S как бы раздваиваются, достигая поверхности, первым истолковал это явление как признак нарушения сплошности пластов. С того времени это явление получило известность под названием разрывной границы Мохоровичича, а опыты но вызову искусственных сейсмических возмущений позволили с 1949 года устанавливать глубину этой границы со все большей точностью. Теперь нам известно, что под материками она находится на глубине от 30 до 40 километров. Над границей Мохоровичича простираются граниты, которые в свою очередь перекрыты осадочными толщами. Под океанами разрывная граница проходит на глубине 10–11 километров от поверхности, а мощность коры здесь не достигает и 5 километров.
А что же находится под этой границей? Вот здесь и начинается промежуточная оболочка, то есть неизвестность.
Несмотря на то, что все теоретические рассуждения и наблюдения позволяют прийти к единодушному мнению относительно природы, плотности, температуры или напряжения этой оболочки, все же никто и никогда еще не держал в руках колонки пробы этой оболочки.
Вот почему два американских сейсмолога, Гарри Хесс и Уолтер Функ предложили в 1959 году пробурить скважину до этой оболочки, чтобы взять колонку пробы.
Это смелое предложение было одобрено Академией наук США, и пресса подняла шумиху по поводу проекта «Мохоул»[61].
Цель этого проекта заключается в том, чтобы пробурить земную кору там, где она тоньше всего, то есть под океаном, а затем пройти разрывную границу Мохоровичича и проникнуть буром в промежуточную оболочку. Место для этой сенсационной операции выбрано в 300 километрах к северо-западу от Поуэрто-Рико, там, где под водной толщей кора исключительно тонка. Уже предприняты подготовительные работы и будущая великая скважина привлекает к себе взоры всех геофизиков.
Строение земного шара не входит в тему нашей книги, поэтому мы не будем здесь останавливаться на столь обычном в наше время использовании результатов изучения сейсмических волн, как поиски нефти и рудных ископаемых посредством взрывов. Вернемся лучше к чрезвычайно тревожной проблеме землетрясений, к наблюдению за бесшумными сейсмографами.
Мы видим, как острие прибора подрагивает на ленте, записывая какие-то отдаленные толчки, и задаем себе вопрос, который часто слышим от людей, неискушенных в сейсмологических проблемах. Их обычно поражает, что специалисты, сообщая о землетрясениях, уточняют время его возникновения, местоположение эпицентра и очага. Как они узнают, что землетрясение произошло в данной точке земного шара и что его очаг расположен в стольких-то километрах от поверхности?
