Зеленый рыцарь. Легенды Зачарованного Леса - [25]

Говорят, что Вдова была замужем за крестоносцем, который, вернувшись из похода, по каким-то таинственным причинам решил поселиться именно здесь. Звучит, конечно, неправдоподобно, но что-то в этом есть.

Вдову не перепутаешь ни с кем другим: это сгорбленная старуха с тонкой коричневой кожей, напоминающей пергамент, и длинными узловатыми пальцами. Она, будто женщина с языческого Востока, прячет лицо и волосы под слоями ткани. Иногда сквозь них блестят узкие глаза, однако их цвет рассмотреть не удается.

Лицо всегда надежно скрыто.

Ее ветхая хижина выглядит совсем неопрятно, а еще там живет, наверное, целый десяток кошек. И жаба, огромная и ярко-зеленая, как лист плюща. Как ни странно, они отлично друг с другом ладят. От посягательств кошек страдают только куры, а время от времени – птицы в лесу. Но когда дело касается жабы, они лишь лениво потягиваются, зевают и идут охотиться на кого-нибудь другого.

В этот час Вдова сражается с сорняками в саду, где растут дикая капуста, сельдерей и низкие ореховые деревья. Куры путаются у нее под ногами.

Ни следа Бергетт.

Вдова медленно выпрямляется, и Гилэйн чувствует ее взгляд.

– Доброго утра, – говорит Гилэйн. – У вас не найдется лишних яиц?

– Кто тебя поколотил? – вместо ответа осведомляется старуха.

Как она узнала? Может, птицы рассказали?

– Сестра.

– А что еще она натворила? – не успокаивается Вдова.

– Украла подношения Древу.

И почему она обо всем этом выспрашивает?..

К искреннему изумлению Гилэйн, Вдова хохочет в ответ. А потом объявляет:

– Яиц нет. Последние три дня куры не неслись.

Гилэйн разворачивается, чтобы уйти. У нее нет ни денег, ни яиц, и за это придется расплатиться с лихвой – теперь мать точно ее выпорет.

– Зайдешь? – неожиданно приглашает Вдова.

И так же неожиданно – для самой себя – Гилэйн соглашается. В хижине витает причудливая смесь запахов: лекарственных снадобий, лесных трав, а еще кур и кошек.

Они садятся на стулья под единственным узким окном.

– Значит, ты приносила подношения Древу? – спрашивает Вдова.

Гилэйн не пытается лгать. Отчего-то ей кажется, что от этого не будет никакого толку – Вдова спрашивает так, будто все уже знает и просто хочет удостовериться.

– Да.

– И что просила взамен?

– Ничего особенного. Например, чтобы меня не били.

– Не сработало, да?

– Нет.

– Но ты все равно думаешь, что это не просто дерево?

– Да… Просто, наверное, он слишком занят, чтобы выполнять мои желания. Я знаю… Я точно знаю, что он там.

– Значит, это мужчина? – лукавым голосом интересуется Вдова.

– Да, – отвечает Гилэйн. – И нет, – она заливается краской и отводит взгляд. – Однажды я его видела.

Ее слова только больше веселят Вдову.

– И что же ты видела?

Щеки девочки алеют еще сильнее. Из-за всех этих мыслей голова идет кругом, но она все же послушно припоминает:

– Было раннее утро. Бергетт вывернула на меня плошку горячего супа, и я сбежала к Древу. Едва я приблизилась, как заметила там дикого кабана. Он не подрывал корни, не топтал подношения, ничего такого. Просто стоял. Потом ушел. Тогда я подняла взгляд, а среди листьев, будто притаился за ними, стоял…

– Кто?

– Он.

– И как же он выглядел?

– Как…

Гилэйн запинается, не в силах признаться, что слова до сих пор разбегаются при каждой попытке его описать.

Она могла бы сказать, что он похож на прекрасного принца… Но нет.

Наконец она произносит:

– Он очень красивый. Его глаза меняют цвет от зеленого до черного, а в волосы вплетены листья и виноградные лозы. Ветер качнул ветвями – и он исчез.

– Я расскажу тебе, что ты делаешь неправильно, – говорит старуха. – Ты просишь слишком мало.

– Слишком мало? Но…

– Слушай внимательно. Я не стану повторять. Не проси его уберечь от лишнего синяка или унять боль. Это не сработает. Предположим, один раз он поможет. А на следующий день тебя поколотят снова. Ну куда это годится?

Гилэйн кивает, не отрывая взгляда от кур.

– Так чего ты хочешь от бога из Древа на самом деле? Подумай, девочка. Подумай хорошенько. А потом уж проси.

Гилэйн вскакивает так стремительно, что ее волосы взлетают, словно от порыва ветра.

– Вот бы все поменялось! Я хочу новую жизнь. Совсем другую, по-настоящему удивительную. Подальше от них всех!

– Если ты уверена… – начинает Вдова.

Но девочка абсолютно уверена. Она так и знала, что Вдова – ведьма.

В следующее мгновение луч солнца падает прямо на нее, и взгляд Гилэйн проникает сквозь покровы, будто их никогда и не было. Гилэйн хочет закричать, но из горла не вырывается ни звука. Ноги подкашиваются, она падает, и куры разбегаются, возмущенно кудахча. Им нет никакого дела до божества, которое, как оказалось, было с Гилэйн все это время.

С тех пор как Вдова отошла в мир иной.

Вчера.

На закате.

Бергетт плетется куда глаза глядят, пока не спотыкается о гигантский корень. Падение выбивает из нее весь дух.

С трудом поднявшись, она осознает, что не имеет ни малейшего понятия, где находится. И все из-за Гилэйн.

Слезы текут ручьем, но девушка даже не пытается их остановить. Да, это все Гилэйн подстроила. Они с матерью давно хотели избавиться от Бергетт. Мать всегда ее ненавидела, а вот сестру любила, та ведь куда симпатичнее: тонкая, как молодое деревце, с волосами и кожей, будто позолоченными солнцем. Бергетт и сама себя ненавидит. Ей до безумия хочется разорвать что-нибудь на части. Или кого-нибудь. Гилэйн, например.