Зеленый мозг - [33]

– Я положил пищу и другие запасы на случай чрезвычайного положения под сиденье, – сказал Виеро. – Там сзади, в ящике для лебедки, есть еще немного пищи. У вас два ружья и двадцать зарядов и один тяжелый карабин с разрывными пулями. Мне жаль, что у нас так мало боеприпасов для него. Под другим сиденьем дюжина пенных бомб. Я попытался смастерить ручной распылитель в заднем углу. Он полностью заряжен.

Виеро выпрямился, оглянулся на палатки. Голос его упал до заговорнического шепота. – Шеф, я не доверяю д-ру Чен-Лу. Я слышал, как он бредил вслух, когда умирал. Это новое лицо совсем не в его духе.

– Этот шанс надо использовать, – сказал Хуан. – Я все еще считаю, что вместо меня должен был бы поехать тот, кто покрепче меня.

– Пожалуйста, шеф. Не будем больше говорить об этом. И снова голос Виеро упал до заговорнического шепота:

– Шеф, шагни ко мне поближе, как будто мы прощаемся.

Хуан заколебался, но потом сделал, как просил Виеро. Он почувствовал, что что-то металлическое и тяжелое опустилось к нему в карман на поясе формы. Карман отвис от этой тяжести. Хуан натянул поверх куртку для джунглей, чтобы скрыть отвисший карман и прошептал:

– Что это?

– Это мне досталось от прадеда, – сказал Виеро. – Этот пистолет называется МАГНУМ 0.475. В нем пять пуль, а здесь еще две дюжины. – Другой сверток скользнул в боковой карман куртки Хуана. – Он ни на что не годится, только против людей, – сказал Виеро.

Хуан старался проглотить ком, стоящий в горле. Он чувствовал, что на глаза навертываются слезы. Все ирмандадес знали, что падре носил этот старый пистолет и никогда с ним не расставался. Тот факт, что он расстался с ним сейчас, означал, что он знал, что умрет – и это было похоже на правду.

– Да хранит тебя бог, шеф, – сказал Виеро.

Хуан отвернулся и посмотрел на реку в пятистах метрах отсюда за саванной. Ему был виден лишь кусочек противоположного берега, дикие заросли его были освещены полуденным солнцем. Джунгли поднимались там четкими цветистыми волнами, широкие полосы леса выделялись на фоне светлой зелени травы. Заросли внизу были темно-сине-зелеными, верхушки были серовато-зеленые, залитые солнечным светом, а между ними пятна желтого, красного и охрового цвета. Над зеленью возвышалось огромное дерево с гнездами соколов, расположенных в развилках ветвей. Стена сплетенных лиан частично скрывала стену деревьев слева.

– Горючего в баке только на пятнадцать минут и все? – спросил Хуан.

– Может на минуту больше, шеф.

«Нам никогда не выбраться, если у нас только течение реки, чтобы продвигаться», – думал Хуан.

– Шеф, иногда на реке ветер, – сказал Виеро.

«Христос, он же не думает, что мы можем пойти под парусом на этой штуковине», – изумился Хуан. Он посмотрел на Виеро и увидел глубокую печаль в лице человека, скрывающую под собой чувство страха за него.

– Этот ветер может доставить неприятности, шеф, – сказал Виеро. – Я использовал один из якорей машины, что-бы эта штуковина плыла близко от поверхности и давала некоторую тягу. Это называется морской якорь. Он будет держать нос машины по течению.

– Это очень умная мысль, падре, – сказал Хуан.

А сам размышлял: «Зачем мы разыгрываем весь этот фарс? Мы все умрем здесь, все… либо здесь, либо там на реке. На реке там семьсот или восемьсот километров – течение, водовороты, водопады… а на носу у них еще и сезон дождей. А если и это их не возьмет, всегда придут новые насекомые, создания из кислоты и изощренных ядов».

– Ты бы лучше еще раз проверил все сам, шеф, – сказал Виеро. Он жестом показал на машину.

«Да, чем угодно заняться, лишь бы ни о чем не думать», – подумал Хуан. Он уже дважды все проверил, но лишний осмотр ничего не испортит. В конце концов, хоть на ненадолго, но жизнь их будет зависеть от этой металлической коробки.

Наши жизни!

Хуан попробовал представить, что может быть, если побег удастся. Есть ли у них вообще какие-нибудь шансы? Это была, в конце концов, только кабина воздушного грузовика для джунглей. Ее, конечно, можно было плотно закрыть от насекомых. Но вообще-то, над ней можно было только посмеяться.

«Я не должен позволять себе надеяться», – думал Хуан.

Но все же решил еще раз все осмотреть, так, на всякий случай.

Белая пограничная окраска снаружи местами смылась, местами оставалась полосами, изъеденными кислотой. Посадочно-взлетные колеса, обычно длинные и хорошо пригнанные под дно изгиба каюты, были вручную выпрямлены и поставлены в нужное положение. Они образовали плоскость, переходящую в дополнительные крылья тормозов, и вели внутрь кабины. Все отделение было всего в пять с половиной метров длины, два метра сзади из них занимали моторы. Моторный отсек был отделен сзади с обеих сторон плоскостями. Кабина сама внутри была приблизительно овальной формы в поперечном разрезе. Оставалось два плоских полуовальных пространства, которые переходили в заднюю часть кабины. Левая часть этой полусферы была лабиринтом соединительных звеньев, которые когда-то служили для сцепления кабины и кузова грузовика. Правая сторона была закрыта люком, который сейчас открывался от кабины и шел вниз к одному из взлетно-посадочных колес.