Зеленый гамбит - [9]

– Теперь у них нет Юлианского.

– Но кто знает, что у них есть ещё?

Князь помолчал, красноречиво показывая, что согласен с услышанным, после чего вновь сменил тему:

– Что происходит в Городе?

– Очередное затишье.

На взгляд Сантьяги, короткий ответ описал ситуацию максимально полно. Так, собственно, и было, и именно поэтому в ответ комиссар услышал каркающее:

– Когда-то в Тайном Городе случались кризисы, теперь же в нём случаются затишья.

И невозможно было не согласиться с грустной иронией владыки: в последнее время события происходили с калейдоскопической быстротой, едва не накладывались друг на друга, и жизнь, вместо привычной размеренности, поражала горожан рваным и кровавым ритмом. Который нравился далеко не всем. А если быть до конца честным, не нравился никому.

– Я работаю над тем, чтобы вы вновь могли впасть в привычную дрёму, – пробормотал Сантьяга.

– Я никогда не сплю.

– Я выразился образно.

– А я – нет. – Князь выдержал многозначительную паузу и повторил: – Что в городе?

Его интересовало положение у извечных соперников, они же – единственные ныне союзники, у Великих Домов, и комиссар немедленно приступил к докладу:

– Орден видится монолитом. Франц де Гир контролирует подданных и, скорее всего, сумеет удержать власть в случае неурядиц. Он молод, умён, в меру жесток и нравится большинству чудов. Ярга наверняка отыскал среди рыжих предателей – врагов у великого магистра хватает, – однако реальные перспективы для открытого противостояния в Ордене слабые. Согласно закону, бросить Францу вызов может лишь не менее сильный маг, таковые, безусловно, есть, однако никто из них не замечен в строительстве собственной партии.

Тайный Город был свято убеждён в том, что Сантьяга знает всё, а если не знает, то князь посмотрит в Зеркало Нави и расскажет, и базировалось это убеждение не на пустом месте. За сумасшедше долгую карьеру Сантьяга обзавёлся огромным количеством идейных информаторов, платных осведомителей и штатных агентов, достаточно сказать, что во многих семьях высшему магу Тёмного Двора служили поколениями, и потому крайне редко испытывал информационный голод.

– Чуды растеряли амбиции?

– Чуды демонстрируют прагматизм, – уточнил комиссар. – Франц, как я уже говорил, молод, силён, ошибок не допускал, и выступать против него – означает губить карьеру. Возможно, в ближайшее время ситуация изменится, но пока меня гораздо больше беспокоит Людь.

Удивления заявление не вызвало.

– Ведьмы всегда ругаются, – припомнил князь.

– И всегда формировали оппозиционные партии.

– На то они и женщины. – Короткая пауза. – Но в тяжёлые дни они всегда сплачиваются вокруг короны.

– Именно так. – Комиссар заложил руки в карманы брюк. – Появление Мстителя и последовавший за ним кризис Знающих Выселок отвлёк Всеславу от переживаний по поводу гибели барона Мечеслава, ей пришлось вернуться к нормальной, если можно так выразиться, повседневности. Однако вскоре королеве предстоит рожать, и это обстоятельство оказывает на происходящее огромное влияние. Всеслава – очевидное слабое звено. Однако поделать с этим мы, увы, ничего не можем. Воспользоваться происходящим и устранить её с арены не так сложно, как кажется.

– Помоги ей, – предложил князь.

– Любое наше воздействие, даже минимальное, будет названо вмешательством во внутренние дела Зелёного Дома. Королеву обвинят в связях с нами, а то и в предательстве, что, согласитесь, тоже не в наших интересах.

– Какой ты стал осторожный.

– Что вы имеете в виду? – Комиссар удивлённо поднял брови.

– Однажды ты уже помог королеве справиться с внутренними врагами.

– Жрица Ярослава… – Сантьяга тонко улыбнулся.

Он не гордился тем, что сделал, но и не чувствовал вины: жрица выступила против Всеславы в разгар тяжелейшего кризиса, когда весь Тайный Город, а вместе с ним и весь мир висели на волоске, и у комиссара не было иного выхода, кроме быстрого, хирургически точного вмешательства. И оно осталось без последствий, поскольку о том, что именно нав убил жрицу Зелёного Дома, знали только те, кто лично присутствовал в тронном зале.

И все они правильно оценили тот поступок.

– К сожалению, сейчас всё иначе, – вздохнул Сантьяга. – Вестник собирался лишить жриц власти, отнять у самых амбициозных из них надежду на трон, и только потому они поддержали и Всеславу, и касающееся Ярославы вмешательство. Теперь ситуация принципиально иная: Всеслава слабеет, есть возможность заполучить корону, хотя бы и с помощью Ярги, утешая себя мыслью, что впоследствии можно будет всё переиграть…

– Кто? – коротко каркнул князь.

– Полагаю, жрица Ружена, – тут же ответил комиссар. – Титул ей достался благодаря Всеславе, но королева уже разочаровалась в ставленнице: едва освоившись, Ружена начала демонстрировать серьёзные амбиции, а с полгода назад едва ли не открыто примкнула к Мирославе и Любаве, которые традиционно составляют в Круге оппозицию.

– Почему бы Ярге не поддержать одну из них?

– Ружена моложе, энергичнее… Ей будет проще подмять под себя Зелёный Дом – её точно примут. Две другие слишком давно в оппозиции, и в них не верят.

– Допустим… – Повелитель Нави вновь помолчал, после чего осведомился: – Если Ярга и в самом деле помогает Ружене, что мешает тебе поддержать Любаву или Мирославу?