Зеленый фронт - [62]

— … Неокрепшему разуму любой формы жизни, за исключением коллективной, в первый период своего существования жизненно необходимо общение с себе подобными. Я уверен, что это утверждение вряд ли будет кем-нибудь оспорено в силу своей законченности и безусловности!

С первого ряда вновь послушался возмущенный шум и тот же самый человек опять попытался прорваться к трибуне. Однако, как и в первый раз, ему это не удалось.

— Давайте с вами представим такую, естественно, чисто гипотетическую ситуацию, когда некий разум развивается в условиях отсутствия себе подобных. Вы только представьте, что вокруг нет тех, с кого бы он мог брать пример, у кого бы мог что-то спросить… Вы можете спросить, а в чем здесь опасность для такого сознания? Вы ведь хотите спросить, уважаемый доктор Раапе?

Вопрос был задан столь провокационным тоном, что кого-то вновь чуть удар не хватил!

— Да, держите его, лучше! — прорычал кто-то. — Вырывается ведь!

— Здоровый больно! — донеслось в ответ, словно в оправдание. — Такого разве удержишь?!

— Так вот…, - ухмыльнулся профессор, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть покрасневшее лицо своего извечного оппонента. — Без подобного общения, пусть даже виртуального, разум будет вынужден сам для себя вырабатывать жизнеутверждающие безусловные установки, то есть некие правила своей жизни! Вот прошу, уважаемое сообщество, обратить свое внимание на схемку, которую я вам приготовил.

В воздухе возникла огромная голограмма, наполненная значительным числом каких-то знаков, пиктограмм, стрелок, кружочков и иных обозначений.

— Для некоторых коллег, которые страдают ограниченностью научного кругозора и фантазии, я поясню, что здесь изображено, — ехидным голосом начал Загиад Амвросиевич. — Здесь изображены те связи, которые жизненно необходимы разуму для его гармоничного развития…

В первых рядах кто-то продолжал хрипеть. Время от времени оттуда же доносилось какое-то глухое хлопанье.

— Далее, — профессор вновь взялся за микрофон. — Добавим еще один штрих к нашей картине! Пусть у разума будет неограниченный доступ к фактической информации. Как в таких условиях он будет развиваться? — он, по-видимому, хотел добавить что-то обидное, но, увидев лицо оппонента, сдержался. — Уверен, что это будет крайне хаотичный процесс!

Он взмахнул рукой и разноцветная диаграмма исчезла. На ее месте появилась новая схема, которая, судя по ровным рядках цифр, отображала результаты каких-то опытов.

— Нами были проведены ряд экспериментов. Смею заметить, удивительных экспериментов, ни чета тем, которые осуществляются некоторыми, — укоризненный взгляд в сторону недовольного булькания. — Результаты оказались очень необычными! Существо с зачатками разума в условиях изоляции и доступа к информации демонстрировало крайне противоречивое развитие… Хаос наблюдался практически во всем — в поведении, в реакциях на внешние и внутренние раздражители и т. д. Вы понимаете к чему я клоню?

— Бред! — наконец-то, человек с первого ряда, оказавшийся доктором Раапе, смог освободиться. — Все это самый настоящий бред! Что это за разум такой, который развивается в естественной изоляции? Чушь! Разум сам по себе не возникает и чисто физически требует… Да, отпустите меня! Прочь! Пошли прочь!

Некоторые повскакивали с мест, чтобы насладиться этим бесплатным спектаклем.

— Ну, вот и хорошо! Пока наш уважаемый доктор нашел достойных собеседников, мы с вами продолжим, — удовлетворенно хмыкнул профессор. — В таким, я повторяю гипотетических условиях, разум всякий раз принимает очередной поток информации за окончательный и объективный, а все предыдущее за устаревшее и неправильное! Он раз за разом меняет вектор своего развития! Понимаете, уважаемые коллеги?! Вот в чем истоки хаоса в его развитии… Существо в таких условиях не способно самостоятельно выработать для себя некие устойчивые рамки поведения. Всякая новая информация, которая так или иначе касается его, может спровоцировать его на совершенно иное, подчас и противоположное поведение!

— Да, профессор, сегодня вы превзошли сами себя! — доктор Раапе подбежал к трибуне и попытался вырвать у первого микрофон. — Подобный бред я не слышал даже из уст зеленых первокурсников!

Глава 42

Рука в телячьей перчатке небрежно коснулась плеча водителя. Знак был истолкован верно — штабной «Хорьх», проехав пару метров, застыл. Следом, соблюдая дистанцию, приткнулся грузовик, из которого посыпалось с десяток солдат.

Майор Вилли фон Либентштейн некоторое время раздумывал, а что это его толкнуло остановить машину. Возле окон уже маячил лейтенант из приданного сопровождения, всем своим видом выражая недоумение по поводу незапланированной остановки. «Действительно, что это я? — лениво подумалось ему. — Ехали и ехали бы себе дальше…». Его рука потянулась было к водителю, но остановилась на полпути. Майор был суеверен и привык полагаться на свои ощущения.

— Если я остановился, значит само провидение меня заставило сделать это, — пробормотал он, хватаясь за ручку двери. — Да, и пара поразмять ноги! Вперед!

Увидев выходящее начальство, незнакомый офицер скомандовал что-то солдатам и те рассредоточились. Передовое охранение расположило мотоциклы так, чтобы пулеметы контролировали заросшую лесом балку.