Зеленый дельфин - [7]

Переглянулись девушки и нахмурили брови.

— Молчите? Тогда я помогу вам. К тебе обращаюсь, прекрасная Ельга. Ты будешь хорошей женой Никласу.

— Нет, — твердо сказала Ельга. — Не надо мне такого счастья.

— Что ж, — говорит Фонибан, — твоя воля. Тогда, может, ты, чудесная Линда, пойдешь на это ради своей великой любви?

— Нет-нет, — поспешно ответила Линда и заплакала. Обернулся Фонибан к Нерес и Сельвии.

— А кто из вас хочет стать невестой, а не медузой?

— Никто, — грустно покачали головами подруги.

— Что ж, будь по-вашему, — сказал Фонибан. — Поплывет Никлас дельфином, но это уже навсегда. А вас, девушки, сделаю я хозяйками великого царства, править которым будут Красота, Любовь и Верность.

И надул Фонибан свои чудовищные щеки, и три дня — три ночи летал над побережьем крылатый ветер огромной силы — трамонтана. И не было видно ни зги.

А на четвертый день вышли девушки из своей лачуги и не узнали родной берег: раскинулась перед ними чудесная страна в цветущих деревьях. Жители выбежали им навстречу, взяли их за руки и повели в свои дома. А страну в честь удивительного ветра назвали Трамонтаной. И стали девушки хозяйками этого царства.

Много дождей и снегов выпало с тех пор. Подруги давно превратились в четыре мраморные статуи на площади Ожидания недалеко от моря. Но до сих пор по вечерам, когда загораются первые звезды, приплывает к набережной Трамонтаны зеленый дельфин. Всю ночь он плавает вдоль берега, а под утро исчезает. И оставляет после себя непокой и странные мечты.

Есть у трамонтанцев поверье: если увидишь зеленого дельфина, исполнится задуманное. И каждый тайком мечтает об этом. Когда же перестаешь верить в то, что однажды сверкнет в волнах изумрудный хвост, глаза начинают тускнеть, смыкаться, а душа обрастает мхом…»

Тетушка замолчала. Близнецы заглянули в книжку и обомлели: по странице плыла рыбина с добродушной, во весь рот, улыбкой — точно такая, как на тетушкиной вазе.

— Дельфин?! И на вазе тоже он?

— Он, — кивнула тетушка.

— Но откуда? Откуда эта книга и ваза?

Тетушка сложила губы трубочкой и вместо ответа загадочно засвистела. Она высвистывала старательно, вдохновенно, закрыв глаза и подняв голову. А когда закончила, близнецы понимающе воскликнули:

— Из Трамонтаны!

— Пожалуйста, расскажи о ней подробней, — попросил Чарли. — Надеюсь, Шкипер не выдумал ее, и она есть на самом деле?

— Я совсем мало знаю, — тихо сказала тетушка. — Знаю только, что живут там люди, которые протянут вам руку, даже если вы синеглазы и не похожи ни на один образец, даже если в кармане у вас ни гроша.

— И все же, как ваза попала к тебе? — спросил Альт.

— Это было так давно, что я успела превратиться из девушки в старуху, — вздохнула она. — Мне передал ее на хранение один человек. Вот бы познакомить вас с ним! — она мечтательно улыбнулась и тут же сникла. — К сожалению, это невозможно. Потому что он далеко. То есть, совсем близко и все равно далеко, — непонятно сказала она.

— Кто он? — насторожились близнецы.

— Тот, кто слышит море чаще других.

В эту минуту братья верили в море больше, чем когда бежали на непонятный ночной гул. Море, которое давно успели полюбить. Еще бы! Море волшебно — потому что каждую минуту меняет цвет. В море купаются — не то что в Фазе, черной от фабричных отбросов. И вот, оказывается, на берегу моря есть страна, где даже синеглазым и звездочётам было бы хорошо, а в волнах плавает удивительный дельфин, чья тень отпечатана в этой книге и на тетушкиной вазе.

— Курс норд-ост! — Тетушка вскочила на скамейку, приставила к глазам воображаемый бинокль.

Близнецы восторженно взвизгнули. Повторяя за ней странные слова, отчаянно закрутили невидимый штурвал. Горящими глазами смотрели они вперед, сквозь виноградные листья, туда, где виднелся берег неведомой страны.

— Впрочем, — тетушка спрыгнула на землю, — прошлой ночью вы убедились, что море может услышать каждый. Если захочет. Стоит только поспать без подключки к сонографу. Самое же трудное — найти море, хотя оно вовсе не иголка в стоге сена… Тот, кто живет на улице Жареных Уток… — Она вдруг замолчала и смущенно тряхнула розовыми бантиками. — Что-то я разболталась.

Близнецы смотрели на нее ожидающе.

— Что ты хотела сказать?

— Нет-нет, ничего.

— Неправда, ты уже начала.

— Да нет же, ничего важного.

— Тетушка Кнэп! — глаза близнецов умоляли. — «Тот, кто живет на улице Жареных Уток…». Дальше!

— Назойливые мальчишки, — рассердилась она и вышла из беседки. Остановил ее громкий шепот Альта.

— Чарли, дай руку, — сказал он. — Дай руку и скажи: «Пусть у меня разорвется сердце, если я не отыщу море!».

Волнение брата передалось Чарли. Он крепко сжал руку Альта и обернулся к тетушке, словно приглашая ее в свидетели. Она смотрела на братьев радостно и чуточку испуганно.

— Пусть у меня разорвется сердце, если я не отыщу море! — торжественно повторил Чарли.

НА УЛИЦЕ ЖАРЕНЫХ УТОК

«Тот, кто живет на улице Жареных Уток…». Всю неделю близнецы выпытывали у служанки, что означают эти слова. Но тетушка будто воды в рот набрала.

Каждый вечер они заводили будильник на полночь, ровно в двенадцать вскакивали по звонку, долго прислушивались, но странный гул больше не повторялся.