Зеленый дельфин - [10]
— Поэт, — узнал Альт. — Интересно, как они получаются у него, стихи?
Только он сказал это, как Поэт, будто услышал его, схватил со стола карандаш и стал что-то быстро черкать на клочке бумаги.
Мальчики замерли. Стол Поэта на их глазах терял форму, расплывался и постепенно превратился в нечто непонятное. Белый лист бумаги вздрогнул, колыхнулся и… поплыл по столу, который теперь уже был вовсе и не столом, а частицей чего-то большого, плавно перекатывающегося и глухо грохочущего. И мальчики увидели — не лист плыл по столу, а маленькая лодчонка качалась на волнах. А над ней кружили чайки — давние обитатели этой улицы. Так вот откуда они берутся — их придумывает Поэт!
Вот он подбежал к окну. Близнецы едва успели отскочить, как рамы с шумом распахнулись, и птицы с радостным криком вылетели на волю.
Окно захлопнулось, свет в нем погас. Тут же померкли фонари на улице. Стало темно. Братья схватились за руки. Знакомый рокот нарастал, звучал отчетливей, громче. Повеяло прохладой. Зашелестел ветер в ветвях деревьев.
— Оно совсем близко, — прошептал Чарли. — Я даже чувствую на лице его дыхание. Все-таки оно там, — кивнул он в сторону Пустыни.
— Смотри, — воскликнул Альт, запрокинув голову.
Над улицей Жареных Уток низко замерцали звезды. Они застряли в верхушках тополей, опустились на крыши домов. Казалось, кто-то тихонько раскачивает их, и они тоненько позванивают.
Из домов медленно выходили люди и молча смотрели вверх. Они долго стояли, вслушиваясь в призрачный звон звезд и гул невидимого прибоя.
Но вот словно вспугнули кого-то: опять вспыхнули фонари. Звезды робко растаяли. Плеск волн исчез. Люди разбрелись по домам.
— «Тот, кто живет на улице Жареных Уток, видит звезды и слышит море каждую ночь». Вот что хотела сказать тетушка! — догадался Чарли.
— Ну и ну! — восхищенно выдавил Альт, не вполне очнувшись от увиденного.
— Переночуем здесь! — решил Чарли.
Альт на миг заколебался:
— А нас не будут искать с полицией?
Но уже в следующую минуту, дрожа от возбуждения и ночной прохлады, забрался вслед за Чарли под галантерейный навес. Мальчики устроились поудобней и уснули.
КОРОЛЬ СМЕХА
Дзинь-дзень! Дзинь-дзень!
По улице Жареных Уток шагал долговязый человек, одетый так странно, что на него оглядывались. Штанины его розовых брюк в клетку украшала причудливая бахрома из десятка крохотных бубенцов, которые мелодично позванивали. Ярко-красная рубаха с пышными воланами на рукавах придавала человеку сходство с большой диковинной птицей, а оранжевые шлепанцы на босую ногу пугали своим неприличием.
Пипл ловил на себе изумленные взгляды и нарочно замедлял шаг. Из буйного пламени его волос пробивались толстые, грубо вылепленные уши, а грустные глаза на некрасивом лице словно кто обвел тенями усталости.
Эти уши и глаза были слишком чуткими стражами и доставляли своему хозяину много хлопот. Но сейчас они с удовольствием улавливали в скучных лицах прохожих любопытство. Отчего бы и впрямь не одеваться весело и оригинально? Грудь вперед! — приказал он себе. — Каждый шаг — вызывающее «дзинь-дзень!». Эй, полисмен, захлопни челюсть — отвалится! Осторожней, барышня, споткнетесь! Трак! Ну вот видите, я предупреждал: смотреть надо под ноги, а не на меня. Что, молодой человек, любопытно, где это я отхватил такие сногсшибательные брюки? Последний крик моды? О, нет. Последний крик сердца. Через пару лет такой наряд не сыщешь и в музее. Смотрите и запоминайте: перед вами клоун. Последний клоун Сондарии!
Что-то случилось с Пиплом, когда после репетиции он задержался у клетки только что привезенных лошадей. Клоун разглядывал этих редких животных, и вдруг ему ужасно захотелось вскочить на спину одному из них и врезаться в унылый поток машин. То-то поднялся бы переполох! Впрочем… Тут он прищурил правый глаз, как бы со стороны оглядывая себя.
— Впрочем, можно и без лошади! — весело проговорил он и не успел опомниться, как ноги вынесли его из цирка.
И вот теперь он шагал по улице Жареных Уток в своем цирковом костюме под прицелом множества глаз и бормотал песенку собственного сочинения:
Будь его воля, Пипл назвал бы эту улицу как-нибудь иначе, потому что жареное не было тем главным, что отличало ее от других площадей и проспектов. Например, был тут домик, внушающий надежду и веру в лучшее: «Музей Красоты».
И еще одно здание, похожее на гигантскую шляпу, выделяло эту улицу среди прочих: цирк. Правда, в его шутовской архитектуре скрывалась насмешка над теми, кто каждый день приходил сюда и работал до седьмого пота, порой рискуя жизнью. Но, чего там, цирковой народ привык и не к такому…
Пипл пошарил в карманах и разочарованно щелкнул языком: деньги остались в другом костюме. Оглянулся по сторонам, глубоко вдохнул насыщенный ароматами воздух, и ноздри его вздрогнули. Он почувствовал, как по телу разливается тепло, точно хлебнул доброго вина — воображение выручило и в этот раз.
Он долго стоял, думал и глубоко вдыхал уличные запахи.
— Ну вот и пообедал, — наконец бодро сказал он и вздрогнул: пронзительный свист и хохот обрушились на его рыжую голову. Клоун и не заметил, как очутился в плотном кольце пляшущих мальчишек. Такое возможно было лишь на улице Жареных Уток.
В книгу украинской писательницы вошли три повести, написанные в жанре социально-психологической фантастики. Внимание автора направлено на земной духовный космос. Обыденная реальность замешивается на фантастике не с развлекательной целью и не с замыслом чем-то изумить читателя, а для того, чтобы заново взглянуть на вечные ценности и проблемы нравственности.
Ответственность перед природой и обществом, необходимость единения людей в самых необычных условиях — тема повести «В лифте».
В книгу украинской писательницы вошли три повести, написанные в жанре социально-психологической фантастики. Внимание автора направлено на земной духовный космос. Обыденная реальность замешивается на фантастике не с развлекательной целью и не с замыслом чем-то изумить читателя, а для того, чтобы заново взглянуть на вечные ценности и проблемы нравственности.
Без навязчивой морали автор касается проблем духовного мира человека и сохранения окружающей среды в повести «Берегиня».
Человечество ведет непрерывную экспансию, порабощая или уничтожая новые планеты. Главный герой, пойдя против власти, становится перед выбором: смерть или стать штрафником в этих войнах…
В 27 лет Рада Севернюк доказала, что микросущества, составляющие структуру почвы и есть те зёрна, из которых со временем восстанут все жившие на Земле поколения. Это открытие легло в основу новой науки — террорепликации.А началось всё в далёком детстве, когда Рада встретила в парке странного старика…
Белоснежное одеяло покрывает широкие склоны холмов, известных как Острый хребет.Шурх-шорх. Шурх-шорх. Кто-то бредет по глубокому снегу, и звук тяжелых шагов далеко разносится в ночной тиши. В канун Куманельника, праздника зимнего солнцестояния, в нору под названием Торнвуд пришел бард. У него на плечах была только истрепавшаяся в странствиях одежда, а в голове бессчетные сказания. И одно из них он приготовил для любопытных крольчат, которые притихли у очага в предвкушении рассказа.Это история о Подкине Одноухом – кролике, ставшем таким великим, что о храбрости его вот уже многие века складывают легенды.
Накануне своего двенадцатого дня рождения Стелла мечтает лишь об одном: поехать в далекую экспедицию с приемным отцом, отважным исследователем, который, в свою очередь, мечтает достигнуть самой холодной части Страны вечных льдов. Но правила Клуба исследователей полярных медведей запрещают девочкам принимать участие в опасных походах. Да и тетушка Стеллы убеждена, что та получает неправильное воспитание в окружении всех этих динозавров и фей и ей место в пансионе благородных девиц, где из отчаянной сорвиголовы сделают настоящую леди: «Ей объяснят, что девушке не следует скакать галопом на единорогах и изучать пыльные старые карты».
Книга звёзд – главный магический фолиант Мира Ненадёжности и страны Ис – в руках зловещего Призрака. Как он будет использовать древний трактат? И что ему ещё нужно, чтобы стать владыкой всех трёх миров? Конечно же, мальчишка с удивительными магическими способностями! К тому же колдун Кадехар многому успел обучить Гиймо… В третьем, заключительном томе «Книги звёзд» герои вновь окажутся в Мире Ненадёжности, столкнутся там с беглыми магами, орками, жрецами кровожадного бога Бохора и наконец-то на равных сразятся со злом, обосновавшимся за высокими стенами Енибохора.
Дилогия «Компьютер звездной империи» и внецикловая повесть. Содержание: Планета Черного Императора Месть мертвого Императора Повелители галактик.
Вторая часть тетралогии "Вершители". Аякчаане, семикласснице из далекого эвенкийского поселка, выпадает уникальный шанс – сопроводить деда-шамана на священные острова, где находятся Кигиляхи – Каменные люди. Но оказывается, что у них для нее персональное задание – найти Копье Мары: загадочный древний артефакт, дающий владельцу небывалую силу. Аякчаана сталкивается с незнакомкой, которой оказывается Катя Мирошкина, они попадают в плен к воинственному племени кочевников, Катя получает смертельное ранение… И оказывается, что теперь не только возвращение Аякчааны домой, но и сама жизнь дочери Велеса зависит от древнего артефакта.
Гиймо, ученик колдуна, вернулся из Мира Ненадёжности героем и спасителем: отныне его имя у всех на устах, а пройти по улицам неузнанным уже не получится. Правда, теперь Гиймо реже видится с друзьями: у всех свои заботы, своя учёба, своя миссия. Жизни обычного школьника больше не будет – Гиймо нужно запереться в монастыре Гифду и постигать колдовство на новом уровне, в любой момент ожидая вторжения Призрака. Однажды в Гифду появляется загадочный владыка Ша – человек, непостижимым образом связанный и с пропавшей Книгой звёзд, и с тревожными новостями из мира монстров, и даже с учителем Гиймо – мудрым Кадехаром.