Зеленые яблоки - [11]

Размышляя таким образом, я вдруг почувствовал, что меня сильно клонит ко сну.

Я встал, смеясь и сладко зевая, выключил свет и вошел в спальню.

Это была огромная комната, даже больше гостиной.

Роскошная кровать с четырьмя колоннами вполне соответствовала ее размерам.

Я прошелся по комнате, чтобы убедиться, что в ней нет больше ни прекрасных молодых женщин, ни другого рода посетителей, ожидающих меня.

Затем тщательно запер дверь на ключ, разделся и влез в шелковую пижаму мистера Строма, приготовленную преданным Мильфордом.

Перед тем как лечь спать, я, словно по вдохновению, подошел к окну и осторожно посмотрел сквозь отверстие венецианской шторы.

Как раз в этот момент из тени деревьев вышла темная мужская фигура и быстро пошла по улице.

Я лег в кровать и потушил свет.

Но сон все же не овладел мною. Лег на спину и закурил папиросу. Докурив ее, я подумал о том, что не мешает заснуть.

Повернулся на бок и увидел, что занавеска отодвинулась в сторону и прямоугольник окна закрыла фигура человека.

Прежде чем я успел что-нибудь предпринять, человек одним скачком очутился возле кровати и погрузил свои пальцы в мое горло.

— Не кричите, а то…

Он сделал иллюстрирующий жест.

Поворачивая голову, он подставил под лунный луч свое лицо, и я с изумлением узнал странного посетителя.

— Джеральд, это ты, Джеральд?!

— Да, я Марч, я рад, что ты узнал меня, негодяй!

— Но Джеральд! — с ужасом закричал я, видя, как мой друг, которого я считал наиболее близким и верным, с большой охотой вынимал из кармана револьвер. — Джеральд! — и мой голос приобрел ласкающие ноты, — ты меня путаешь, ведь я твой друг с улицы Шип-стрит!..

— Что?!

— Ну, Джеральд, ты вспомни тот вечер, когда ты был пьян и я заходил к тебе в комнату с сестрой, твоей сестрой Айрис…

Джеральд глубокомысленно посмотрел на меня. Он, правду сказать, не отличался большой сообразительностью и очень медленно соображал. Наконец его лицо прояснилось, и он недоверчиво произнес:

— Неужели это ты, Джон?

— Я, я твой Джон! Джон Бертон!

— Ну хорошо, если ты Джон, то идем к нам, я там на месте выясню тебя сразу. Идем!

Рассказывать ему ничего не пришлось, и я, подгоняемый жаром Джеральда, а также зловещим блеском револьвера, который все же был направлен на меня, был одет в одну минуту.

— Ну, хорошо, лезь в окно. Я за тобой.

Это было смелое предприятие, но нас никто не заметил.

Всю дорогу Джеральд мрачно молчал и совсем недвусмыленно иногда толкал меня в бок револьвером.

Его подозрения рассеялись, когда он увидел, как я с полным знанием расположения дома вошел к себе в комнату.

Но Джеральд все еще недоверчиво рассматривал меня и только тогда, когда я привычным жестом достал из шкафчика бутылку виски, хлопнул меня по плечу.

— Ну, теперь я верю, дружище, это ты!..

Ловко набросив на плечи мое элегантное пальто и забрав виски, он ни слова не говоря вышел из комнаты.

Первым моим желанием было броситься за ним и отобрать пальто. Оно так прекрасно гармонировало с моим лицом. Но, вспомнив, что Джеральд был не особенно обходительным малым, я остановился.

— Черт… Он унес с собой записную книжку и ключ, вскрикнул я, вспомнив, что положил их в пальто, унесенное Джеральдом. — Как же я теперь смогу вернуться туда?

Но, вспомнив двойное покушение, почувствовал усталость, а привычная кровать мило приглашала, меня прилечь…

Ощутив в кармане конверт, врученный мне Стромом, я успокоился. Со вздохом облегчения, ложась в свою постель, я положил его под подушку.

Я заснул легким сном…

Глава VI Неожиданный гонорар (Марк Твен)

Утром, проснувшись, я долго не мог решить, снились ли мне приключения вчерашней ночи или нет, и только конверт, вынутый из-под подушки, уверил меня в том, что все пережитое мной было действительностью.

С утра всякий человек бывает холоднее и критичнее и поэтому свой вчерашний договор с мистером Стромом я подверг беспощадной статистике: во-первых, два покушения в ночь составляют четырнадцать в неделю, а в три будет сорок два. Итого, покушение расценивается приблизительно в двести сорок фунтов, а если предположить, что покушения могут быть и в течение дня, то гонорар за каждое падает до ста двадцати фунтов, из коих верными к получению — только двадцать процентов, а остальные — чеком!..

Подобное рассуждение плюс отсутствие книжки и ключа значительно охладили мое желание вернуться в особняк Строма.

Я почти с облегчением вздохнул, решив воздержаться от выполнения договора. Одевшись в один из своих стареньких костюмов, я шикарный костюм Строма повесил в гардероб в ожидании лучших времен.

Покончив с этим, я почувствовал сильный голод. Переживания прошедшей ночи отразились в первую очередь на моем желудке. Я не стал терять ни минуты, вынул из конверта новенький банковый билет, сунул его, не рассматривая, в карман жилетки, а конверт — в другой и устремился в ближайшую дешевую столовую.

Господи, и как же я ел! Когда наконец кусок уже не шел мне в горло, я достал деньги, развернул билет, взглянул на него и чуть не лишился чувств. Один миллион фунтов стерлингов!.. У меня закружилась голова. Я не знал, что подумать об этом эксцентричном миллионере, бросающемся такими бумажками. Конечно, за такой гонорар я готов играть свою роль даже в течение года!