Зеленые святки - [57]

– Да. То есть нет. Я хочу сказать… о, как это сложно! Если рассуждать «здраво», как ты выражаешься, то он и впрямь замечательный. Ну же, не отрицай. Он умный и симпатичный, талантливый маг, и, в конце концов, от него без ума все девчонки.

– Но ты ничего не чувствуешь к нему, так?

– Что-то вроде того. Я понимаю, что он классный, но… после всего того, что ты про него говоришь… даже не знаю. Но вот Анисья – другое дело! Она не слушает тебя.

– Вот и мне так кажется, – кивнула Полина, открывая дверь избушки.

– Я давно твержу тебе об этом. И Сирены тут ни при чем – она влюблена в Севу.

– А он?

– Не знаю, когда я вижу его, не способна думать об Анисье, – засмеялась Маргарита, усевшись в кресло. – Но уверена, он пригласил ее не потому, что испытывает к ней какие-либо чувства. Скорее, она – самое удобное прикрытие для него. Погляди сама: если он хотел, как ты говоришь, отвязаться от остальных девиц, то должен был кого-то пригласить. Но любую другую сразу стали бы считать его девушкой. Зато об Анисье вряд ли так кто-то подумает. Здесь много объяснений: она сестра его лучшего друга, они с детства знакомы. Это приглашение выглядит как простой акт вежливости. Да и все эти слухи, что он якобы планирует когда-нибудь жениться на ней… Неплохо устроился, скажу я тебе. Воспользовался Анисьей, когда она ему понадобилась. А разве могла она ему отказать?

– Я бы отказала, – заявила Полина, резко повернувшись к подруге.

– Да?

– Да, Марго. Я бы отказалась идти с ним, даже если бы он мне нравился.

– Но почему?

– Из принципа. Чтобы не думал, будто перед ним никто не может устоять.

В комнате их встретили приятная прохлада и уютный беспорядок: тут и там валялись раскрытые книги с исписанными полями; на спинке стула висела пара платьев; большой плюшевый медведь, которого Маргарите прислал на день рождения брат, сидел на полу у Полининой кровати; стол же был покрыт россыпью разноцветных бусин и ниток – Огненная колдунья учила свою соседку вышивать.

Полина подошла к столу, чтобы взглянуть на свой недоделанный узор, и только тут заметила журнал, лежащий на самом краю.

– Афанасий принес «Тридесятый вестник», как здорово! А я совсем позабыла, что просила его. О! – глаза Полины остановились на самой первой странице, и на лице промелькнул испуг.

– Все нормально?

– Нет, – Полина медленно перевела взгляд на подругу. – «Сегодня рано утром совершенно нападение на одного из наставников Заречья – Вещего Олега».

– Боже мой! – Маргарита в ту же секунду оказалась возле Полины. – Что же у них за жизнь! Одно нападение за другим!

– Да, кажется, мы попали в этот мир не в лучшее время, Марго. Но посмотри, тут написано, что он жив. С ним все в порядке.

– «В Росенике паника». Ох, ну еще бы! «Вещий Олег утверждает, что догадывается, кто подослал нападавшего, но отказывается называть имена». Что это значит?

– Может, он подозревает кого-то в предательстве?

– Но зачем вообще понадобилось нападать на наставника из Заречья? – воскликнула Маргарита. – Я еще понимаю нападения на дружинников или Звягинова – он все же очень могущественный маг, – но обычный наставник…

– Ты не помнишь, нам про него что-то Сева говорил, кажется, он занимается Легендологией?

– Возможно, но тогда это совершенно нелогично, – тяжело вздохнула Маргарита. – И кому это нужно? Странникам или Темным магам?

– Темным. Странники вроде как не делают ничего плохого.

– Да, но моя бабушка всегда говорит, что гораздо хуже тот, кто стоит в стороне, опустив руки, чем тот, кто борется за свою идею. Знаешь, ведь всех Темных колдунов с детства приучают к их виду магии. Я думаю, у них даже есть такие места, как наше Заречье. Боюсь, что мы для них такие же плохие, как и они для нас, понимаешь? Светлые ведь убивают их.

– Нет, надеюсь, не убивают. Должен же быть какой-то другой способ заставить их измениться. Значит, ты считаешь, что это дело рук Странников?

– Возможно.

* * *

– С Олегом все в порядке, конечно, – сказала Дарья Сергеевна двумя часами позже. – Надо быть по-настоящему не в себе, чтобы сунуться к нему – он очень сильный колдун из древнего рода. Сама магия семьи защищает его.

– Но ведь профессора Звягинова похитили, – возразила Полина. – А Анисья говорила, что пробраться в его дом равносильно самоубийству.

– Наши враги не всегда поступают умно.

– Дарья Сергеевна, а я могу еще раз потренироваться над щитом?

– Конечно, если хочешь. У тебя возникли проблемы?

– Нет, просто…

– Ты чего-то боишься?

– Нет…

– Боишься, иначе не просила бы. Тебя никто не обижает? – настойчиво спросила Лиса. – Мне снятся плохие сны, – ответила девочка. Этот сон уже несколько месяцев преследовал ее: она лежала раздетая на грубом дощатом полу и плакала, глядя на свои окровавленные руки. «Теперь он убьет меня», – повторяла она шепотом сквозь рыдания, но кто должен был убить ее и за что, не могла вспомнить, проснувшись.

– Вот как? Знай только, что твой щит не сможет спасти тебя от ночных кошмаров. Он пока что может сдерживать только магические атаки. И лишь те, что происходят наяву.

– Да-да, я понимаю.

– Во сне мы ведем совершенно иную борьбу.

Дарья Сергеевна отошла от Полины на десяток шагов, приготовившись нападать. Девочка вздохнула и попыталась сосредоточиться. Тут же ей вспомнилось, как в недавней шуточной дуэли Анисья с легкостью разрушила Водяной щит и повалила ее на землю каким-то заклинанием. Полинино самолюбие было задето. Она собрала в кулак всю свою волю, но как только устремила взгляд на наставницу, почувствовала пронизывающий холод, сковывающий тело – заклинание Оцепенения. Лиса атаковала раньше, чем Полина могла предположить. Что ж, это был хороший урок: Воздушные всегда отличались особой степенью внимания и концентрации, чего и требовали от остальных. Едва заклятье спало, Полина вновь подала голос: