Зеленоглазый ангел - [9]

В воскресенье, когда доктор уложил Дэни в кровать, он почти целых двадцать минут держал Майкла. Восхищался его малюсенькими пальчиками на руках и ногах. Однако, с тех пор ситуация значительно ухудшилась. Вчера Дэни сказала, что ему нет нужды постоянно опекать ее.

Опекать? Он просто находился рядом с ребенком! И с нею.

Ему только разрешили пару раз поднять ребенка, чтобы он отрыгнул. До сих пор он поменял восемь или девять подгузников. И только одну маленькую распашонку. Одну!

Джош стянул и бросил сапоги.

Ему хотелось проводить больше времени с Майклом. Он должен убедить Дэни, чтобы она разрешила ему забрать ребенка в Виргинию.

Но как?

Какой привести аргумент? Подкупить? Соблазнить?

Чертовски опасно. Своими удивительными цвета нефрита глазами, невероятными медными волосами и матовой нежной кожей Дэни Колдуэлл возбуждала в мужчинах собственнические инстинкты. А это делало его уязвимым.

Джош не желал, чтобы еще одна женщина причинила ему невыносимую боль.

Джош принялся разогревать еду на сковородке, включил негромкую музыку и тут услышал тоненький голосок. Малыш плакал!

Мгновенно вскочив на ноги, Джош влетел в соседний номер.

Зрелище, представшее его глазам, ошеломило его.

Майкл лежал в колыбельке на спине и сучил крошечными ножками. Дэни сидела на кровати, роскошные волосы в беспорядке рассыпались по плечам, на щеках играет румянец.

Желание, горячее, настойчивое, пронзило Джоша.

А она — она упаковывала вещи Майкла в хорошо знакомую ему желтую стеганую сумку.

— Что ты делаешь? — воскликнул он, потом понизил голос: — Извини, я хотел сказать что-то вроде: «Ты уверена, что тебе можно встать? Доктор рекомендовал, тебе хорошенько отдохнуть».

— Я отдохнула. — Улыбка мягко изогнула ее полные губы, пока она одной рукой приглаживала волосы.

Взгляд Джоша упал на ее полную грудь. Он должен был думать о материнском молоке и Майкле. А вместо этого его еще раз пронзило чисто мужское желание. Ему хотелось своим ртом накрыть эту сладкую женскую плоть…

* * *

— Джош? — Дэни выжидающе посмотрела на него.

— Ты, лучше себя чувствуешь, верно?

Дэни вздрогнула. Отчего-то показалось, что он к ней неравнодушен. Но нет, с какой стати у него может возникнуть желание опекать ее и быть нянькой ее малышу?

— Д-да. — Она заставила себя прямо посмотреть в его глаза. Это лучше, чем пожирать глазами его всего. Именно этого ей и хотелось, потому что, говоря честно, Джош Уокер сексуально выглядел в джинсах, а раздетый был похож на греческую статую, но это…

Это запретная тема!

Белая рубашка так же оттеняла его загар, как оттеняет бархат бесценные бриллианты. Он закатал рукава, и она могла насладиться видом его сильных рук. А из открытого ворота выглядывали темные вьющиеся волоски — Дэни знала, что они покрывали его мускулистую грудь, а потом узким клином шли вниз к… Возьми себя в руки, велела она себе.

Дэни вздохнула. Джош, несомненно, излучал здоровую мужественность и зрелую умудренность. Конечно же, она совсем не нужна ему.

Что ж, у нее нет денег, нет машины и никакого представления, куда двинуться, но пока еще у нее есть гордость.

— Я… я могу собраться за двадцать минут. — И манеры. — Я очень благодарна тебе, Джош, за все, что ты сделал для меня и Майкла. Если ты дашь мне свой адрес, я пришлю тебе деньги, которые должна…

— Нет! — взревел Джош, запуская свои пальцы в волосы. Через секунду он опустил руку и понизил голос. — Проклятье, Дэни, ты еще не в форме, чтобы куда-либо ехать. А о деньгах забудь. Я хочу… разреши мне просто…

Дэни отвернулась. Слыша этот бархатный голос, ей хотелось принять помощь Джоша, опереться на его плечо.

Но нельзя поддаваться искушению. Как бы отчаянно ни хотелось ее сердцу снова полюбить, снова начать доверять и всем делиться, Дэни не могла рисковать. Сердце больше не принадлежало ей. Оно принадлежало сыну. А Майклу оно нужно было целиком.

— Очень ценю вашу помощь, мистер Уокер, но думаю, нам пора уезжать.

Джош произнес слово, которое, Дэни надеялась, ее сын никогда не узнает, потом с каменным лицом повернулся на каблуках и направился к двери. Дойдя до нее, он остановился, но не обернулся.

— Сначала, по крайней мере, надо поесть, — произнес он, как будто ничто и не огорчило его.

Дэни посмотрела на его прямую спину. Как он может так контролировать свои чувства?

— И кстати, — спокойно добавил он. — Сегодня утром я видел шерифа Лопеса. Он хотел знать, когда мы уезжаем домой.

— Что… — Она еле вытолкнула слова из сжавшегося горла. — Что ты ответил ему?

Джош обернулся.

— Я сказал… — Что-то промелькнуло в его глазах, хотя тон оставался холодным. — Теперь это не имеет значения, верно? Мне следовало знать, что ты никогда не уедешь из Техаса.

Пожав плечами, он исчез в своей комнате.

У Дэни подогнулись колени, и она опустилась на кровать. Если шериф задавал вопросы, давно пора двигаться. Необходимо придумать что-нибудь, но в голове была пустота.

Она не станет извещать родителей Джимми. Не отдаст им сына. Без борьбы, во всяком случае. Но сегодня она не могла бы сразиться и с полудохлой мухой.

Ей нужно еще время!

Последняя фраза Джоша вертелась в голове. Означало ли это…

Дэни встала и поправила рубашку. Сейчас надо было цепляться за любую возможность, любое безумное действие. Может быть, конечно, он ничего не имел в виду, но ради Майкла она спросит.