Зелёное яйцо - [3]
И тогда он засмеялся:
— А вот этого вы мне не сказали!
— Что не сказали? Мы всё объяснили вам.
— Но вы умолчали о том, что яйцо «забирает» и другие вещи, не только вас.
— Но мы этого и сами не знали! Это вы только что показали нам.
— Ладно, ладно. Вполне возможно, что один крестьянин хитрее тридцати миллионов космических пришельцев. Вполне возможно. Только яйцо, с вашего позволения, я заберу себе.
А человечки между тем продолжали расти. Теперь они были уже больше мизинца Омобоно, а из яйца, один за другим, всё выходили новые и новые пришельцы.
— Надо, пожалуй, поскорее предупредить власти, — решил Омобоно, — а то вы ещё взорвёте мой дом. И вот что я ещё думаю. Ведь переправить тридцать миллионов человек в Сахару — это не шутка. Не лучше ли вам всем вернуться на некоторое время туда… обратно?
Человечки посовещались, и затем голос в наушниках со вздохом произнёс:
— Вы правы. Мы вернёмся в яйцо…
— Тогда до свидания, — сказал Омобоно. — До свидания. Народ — внутрь яйца!
В то же мгновение со стола исчезло всё, кроме зелёного яйца.
Омобоно взял его, сел на свой мотоцикл и поехал в город.
Не будем рассказывать, как он докладывал обо всём случившемся правительству, как велел человечкам выйти из яйца еще раз, чтобы доказать, что он ничего не сочиняет, а затем вернул их обратно в яйцо, как потом вместе с членами правительства полетел на самолёте в Сахару и передал пустыню народу Азима (так себя называли эти человечки из яйца) и оставался с ними до тех пор, пока они не стали ростом с землян, а затем вернулся к себе в деревню с зелёным яйцом, которое держал в красивой овальной шкатулке.
«Оно ещё не раз позабавит меня», — решил про себя Омобоно. И действительно, однажды он достал его и отправил в яйцо то, что ему не нравилось больше всего. Он сказал:
— Все пушки, которые только есть на свете — внутрь яйца!
И войны прекратились, как по волшебству.
В другой раз он сказал:
— Все комары — внутрь яйца! И никто уже не мог найти ни одного комара на всей земле — от Южного полюса до Северного.
А плохого Омобоно никому ничего не сделал, потому что он был добрым человеком. Незадолго до смерти он разбил зелёное яйцо, растолок скорлупу в ступке, растёр в порошок и развеял на своём поле, чтобы никто не мог использовать яйцо со злым умыслом.
Ямог бы рассказать вам и о том, как однажды, когда яйцо ещё было целым, он и сам попробовал войти в него.
— Омобоно, внутрь яйца! — сказал он сам себе.
Но сидеть там внутри, в темноте, оказалось так скучно, что он поспешил оттуда выбраться.
