Зеленая жемчужина - [5]

Лобов не стал открывать центральную дверь, через которую выводили машины, а прошёл в ангар малой боковой дверцей. В помещении вспыхнул рассеянный дежурный свет. Он упал на крылатые глайдеры, на униход, похожий на большого чёрного жука, на стремительное серебристое тело морского катера.

Оглянувшись, Иван в гулкой ангарной тишине прошёл вперёд и там за временной переборкой увидел то, что искал, — тяжёлую отливающую синевой сигару геологического бота. Достав карманный фонарик, Лобов осветил его острым слепящим лучом.

На синеватом корпусе машины заиграли тусклые блики, зеркалами вспыхнули, погасли и снова вспыхнули, повинуясь движению светового луча, овальные иллюминаторы кабины. В монолитном корпусе, рассчитанном на тысячетонные нагрузки, Лобову почудилась тонкая чёрная щель. Сразу насторожившись, он подошёл к боту вплотную, и сердце у него ёкнуло: входной люк кабины не был загерметизирован; между краями крышки и корпусом оставалась тонкая миллиметровая щель. Её не было заметно ни днём, ни при ангарном освещении, она проявилась лишь в узком, косо падавшем луче карманного фонаря.

Иван нажал кнопку подъёмного механизма и, пока тяжёлая крышка торжественно и бесшумно поднималась, открывая в синеватом металле чёрный провал, ногой пододвинул к кабине стремянку, поднялся на три ступени и заглянул внутрь.

На месте водителя, уронив голову и руки на пульт управления, сидел Жан Верней. Ему хватило сил только на то, чтобы добраться от связной рубки до бота и умереть.

7

Есть сколько угодно лавинообразно развивающихся реакций: обвал, обычные и ядерные взрывы, формирование новых видов животных на специфичной генетической основе, цепочка научных открытий после формулировки ранее неизвестного фундаментального закона природы. Полушутя-полусерьёзно Клим утверждал, что и случайные находки — счастливые и несчастливые — подчиняются тому же принципу. Стоит сделать одну, как они начинают сыпаться как из рога изобилия. Поиски на Перл ещё более утвердили его в этом мнении. Совершая ежедневный контрольный облёт острова, Клим наткнулся на такой феномен, что после короткой посадки прекратил выполнение задания и вернулся на корабль.

Лобов, который вместе с Алексеем занимался профилактическим осмотром унихода, при виде Клима посмотрел на часы и спросил:

— Что случилось?

Клим с некоторой торжественностью извлёк из кармана большую ярко-синюю шишку и протянул её командиру.

— Ну и что? — спросил недовольно Иван, машинально беря её правой рукой. И прикусил язык. Форма шишки была поразительна. Она представляла собой точную копию корпуса «Торнадо». У Кронина, который смотрел через плечо командира, вытянулось лицо.

— Это с той самой ёлочки, которую вчера Иван привязал к шесту, — уведомил штурман, наслаждаясь изумлением товарищей, — и все шишки такие. Все до единой!

— Да-а, — несколько растерянно протянул Иван, не пытаясь скрыть удивления.

— Копия корабля, — сообщил Клим таким тоном, точно он собственноручно изготовил эту копию.

— Да копия-то какая! — взглядом попросив разрешения, Алексей осторожно взял чудо-шишку у Ивана и принялся внимательно разглядывать её, поворачивая длинными ловкими пальцами. — Сохранены все главные детали: шасси, люки, антенны, иллюминаторы. Не шишка, а сувенир!

— А может быть, не сувенир, — Клим ревниво забрал свою находку из рук инженера, — а своего рода сигнал, обращённый к нам.

— Странный сигнал, — усомнился Лобов.

— Сигнал, конечно, совершенно необычный, — согласился Кронин, — но, возможно, аборигены не могут или не желают вступать с нами в прямые контакты, а другие сигналы мы не способны воспринять или не замечаем.

— Не доросли? — усмехнулся Клим.

— Не исключён и такой вариант.

— А если, — Лобов было замолчал, но потом все-таки продолжил, — если этот сигнал не от аборигенов, а от Майи Верней?

Космонавты переглянулись. В этот момент они вспомнили о Жане Вернее. Он страшно исхудал перед смертью, и труп его не столько разложился, сколько мумифицировался. Но что самое странное — Жан был с головы до ног выпачкан землёй. Земля у него была не только на одежде, но и в волосах, в складках кожи, в уголках глаз. А ногти у Вернея были забиты землёй так, словно он голыми руками рыл себе ход и, как крот, прополз под землёй. Он отчаянно спешил, но эта изнурительная предсмертная спешка привела его не в кабину глайдера, не в униход, а в машину, которая может ходить под землёй. Торнадовцы не сомневались, что аборигены держали супругов Верней в плену, где-то в подземелье. Когда Кронин в своей флегматичной манере высказал недоумение по поводу целей такого пленения, Клим зло спросил, что он думает по поводу целей содержания в земных зоопарках обезьян и медведей. Инженер тогда непривычно смутился и задумался. Может быть, поэтому он теперь немедленно поддержал командира.

— Как это нам сразу не пришло в голову? Да и как иначе Майя может подать весть о себе из подземелья?

— Значит, она жива? Тогда мы не имеем права медлить! — вскинулся Клим.

— Не будем пороть горячку, — спокойно сказал Лобов, — Майя, если она жива, смогла протянуть здесь целых четыре года. Вряд ли несколько дней могут что-либо изменить.