Зэками не рождаются - [75]

Из тысячи побегов, про которые слышал Осинин, лишь несколько увенчалось успехом.

Один раз ушел в бега местный житель, так он тайгу знал назубок, как свои пять пальцев, но ушел он с концами. Во всяком случае, про его поимку никто не слышал. Обычно в тайгу пoдаются одиночки, безумцы или фуфлыжники, пытающиеся скрыться от долгов. Лучше всего, конечно, уходить в конце лета или начале осени. Тут и змеи уходят в спячку, и ягоды всякой в изобилии. «Убегать желательно группой в несколько человек, — размышлял Виктор, — запастись продуктами, водой и теплой одеждой на неделю-другую, но где найти желающих, надежных кентов?»

Своими мыслями он поделился с Гиви.

— Понимаешь, Ураган, мне понта нет сваливать, — заявил ему кент, — через два года у меня кончается срок.

— Базара не может быть, — ответил Осинин. — Тебе, конечно, это ни к чему. А мне во как надо, — он прикусил ноготь большого пальца и красноречиво провел им по горлу.

— Ну что, — задумчиво, после некоторой паузы проговорил Гиви. — Чего-нибудь придумаем. Лучше свалить с лесоповала, а тебя туда не пустят. У тебя случайно нет красной полосы в деле о склонности к побегу?

— Да нет вроде.

— Тогда легче. Вначале попробуй сам. Если не получится, то я попробую с самим хозяином переговорить.

Через некоторое время Осинин уже работал на повале. Воздух в лесу был прозрачным и целебным. Вокруг, куда ни глянь, возвышались почти одни золотистые кедры и сосны, от которых исходил тот неповторимый душистый запах, который присущ лишь таежным местам.

В лесу в это время уже народилось много всевозможных грибов, клюквы и брусники.

Было великолепное время года, райская благодать, если бы не назойливые агрессивные полчища комаров и мошкары. Их укусы очень досаждали и вызывали неприятное раздражение лица и тела.

— Весь кайф портят, — ворчали зэки. — Если бы не эти твари, лучше курорта не сыскать!

Бригада Гогоберидзе была многонациональной. Здесь удивительным образом уживались хохлы и кацапы, узбеки и туркмены, армяне и грузины, даже два еврея и один цыган был, что для лесоповала было поразительной роскошью. Бригаду эту так и прозвали — «международной».

Поварами здесь были, конечно же, два одесских еврея — оба растратчики и жулики, но милые мошенники. Они настолько искусно и вкусно готовили, что даже сам «хозяин» и зам. начальника по POP не гнушались отведать зэковской кухни, а уж про великолепные одесские анекдоты и говорить не приходилось. Они ими потчевали на десерт своих собригадников.

Через некоторое время Осинин перезнакомился со всеми. Больше всех его заинтересовал Кабанов Олег Петрович, по кличке Кабан, мужчина 42-х лет, в прошлом вор в законе, отбывающий наказание за ограбление магазина, и Сергеев Анатолий Ефимович, или Стропила, которому дали погоняло за его высокий рост. Срок у него был приличный — «червонец» за разбой. Обычно большесрочников на лесоповал не выпускали, но Стропила каким-то образом умудрился все же вырваться на повал.

Осинин прощупал их в беседе и скорее догадался, чем понял, что это как раз те пассажиры, с которыми можно рискнуть вырваться на волю.

Кабану оставалось сидеть четыре года, но у него, как понял Осинин, были какие-то личные дела на воле, и ему позарез нужно было кое-кого повидать, получить должок и за что-то с кем-то рассчитаться.

Что же касается Стропилы, то этот молодой, с цветущим здоровым лицом парняга так и рвался на свободу.

«Кому я нужен буду через 10 лет в свои 46? Ни семьи, ни кола, ни двора. Так хочется иметь свой очаг, чтобы женщина тепленькая была каждую ночь под боком, а то ведь сухостой замучил просто. Не трахать же ведь этих „петухов“ и СПИД зарабатывать. Сколько смогу — столько и погуляю, все равно жизнь загублена. Свалить бы куда-нибудь за кордон, чем в этом гадюшнике находиться. Кругом бедлам».

Так размышлял Анатолий и в таком духе разоткровенничался как-то после двух выпитых стаканов браги, которую изготовили из брусничного варенья.

Проанализировав поведение и высказывания Стропилы и Кабана, Осинин решил напрямую переговорить с ними.

Не знал Виктор, что Кабан с самого начала задумал побег и сам искал желающих свалить из зоны, давно присматривался к Урагану, как только тот пришел в бригаду, и когда Осинин очутился с ними на поляне, Кабан, прищурив правый глаз, спросил в упор: «Ну что, валим?»

Осинин, не ожидавший такого вопроса, опешил от неожиданности и на время растерялся, но вида не подал.

— В принципе можно, — овладев собой, медленно проговорил Ураган.

Позвали Стропилу, и они вместе, втроем, разработали тщательный план. Решили свалить под шумок, убив ярого кумовского работника, своего собригадника Сергея Почивалова, на котором, как говорится, пробы негде было ставить.

Ради условно-досрочного освобождения этот прохиндей готов был идти по трупам и сдавать всех подряд. Почивалов был зам. руководителя СВП зоны и мечтал о том дне, когда станет руководителем СВП. Рассказывали, что у него был знакомый из его родных мест, который работал контролером. Прапорщик носил Почивалову продукты и чай, словом, подогревал его, как «кровного земляка», но в конце концов Почивалов все-таки выдал и его администрации, когда тот нес ему десять пачек чая.