Зефир в шоколаде - [19]
Стас чуть хмурился, приглядываясь ко мне, но, в конце концов, в его глазах вспыхнуло сочувствие, и он даже сделал попытку улыбнуться.
— Ты выглядишь хорошо. — Посмотрел на моё чёрное платье. — Не получилось переодеться?
— Нет. — Я, не скрываясь, вздохнула. — Пережить этот день, — проговорила я, криво улыбнувшись.
— Переживёшь, — заверил меня Стас. Мимо нас прошёл учитель информатики, и мы дружно поздоровались, а выражения на лицах официальные-официальные. Информатик прошёл, и я выдохнула. А Станислав Витальевич неожиданно предложил: — Давай поужинаем сегодня? Или устала?
Я тут же плечи расправила, головой покачала.
— Не устала. Конечно, давай поужинаем.
Он улыбнулся, глаза за стёклами очков сверкнули.
— В нашем ресторанчике? — Я кивнула. — И ты мне всё расскажешь, — продолжил он с явным сочувствием. — Станет легче.
— Конечно, Стас. — Я посмотрела на часы. — А сейчас я пойду. Через две минуты звонок.
— Беги.
Я быстрым шагом направилась по коридору, не удержалась, и на Стаса обернулась. Он смотрел мне вслед. И чувство у меня такое, что лёд тронулся. Господи, хоть что-то хорошее за последние дни!
Но, не смотря на то, что лёд, по моим собственным словам, тронулся и Стас, наконец, решил сделать шаг, хоть в какую-то сторону, и как я понимаю, готов признать свою вину в нашей произошедшей недавно ссоре, думала я весь день об Антоне. Думала о вчерашнем вечере, о нашем разговоре, а вот мысли о нём самом старательно от себя гнала. Мало того, что они были нежелательны в общем и целом, так ещё и не к месту, я весь день была на глазах учеников. Один класс сменял другой, я озвучивала подготовленную программу, писала формулы на доске, и лишь однажды сбилась с мысли и даже зажмурилась на секунду, когда перед глазами встал образ Антона в одних шортах этим утром. Стояла к классу спиной, и это меня спасло, потому что почувствовала предательский жар, который наверняка проступил на щеках алыми пятнами. А в голове всё крутилась и крутилась песня, под которую мы подъехали к школе, что-то про ненужное свидание, если я что-то соображаю во французском.
К счастью, вечер у меня был занят. И думая о предстоящем свидании, я отвлеклась от мыслей о похоронах, об отце, о неудачном знакомстве с сестрой и даже об Антоне не вспоминала. Да и некогда было. Домой приехала и первым делом ванну себе налила, в которой и провела блаженные полчаса, приходя в себя и смывая с себя все ненужные мне мысли и воспоминания. Только продолжала напевать под нос, и время от времени себя одёргивала. Стас обещал заехать в семь, и я не спеша выпила чаю, выбрала подходящее платье, макияж сделала, и к его приезду выглядела, если не отдохнувшей, то посвежевшей. И он остался доволен. Я вышла ему навстречу, и Станислав Витальевич улыбнулся.
— Румянец появился, — похвалил он меня. Стас тоже переоделся, сменил костюм на бледно-лиловую рубашку и светлые брюки.
Я кокетливо коснулась своих щёк и мило улыбнулась.
— Я старалась. — И тут же добавила, поддразнивая: — Румяна никогда не подводят.
— Не придумывай, это не румяна. — Он машину обошёл, подошёл ко мне и поцеловал. — Голодная?
— Если честно, то ужасно. Я со вчерашнего дня нормально не ела.
Стас меня за плечи обнял, увлекая к машине.
— Бедная моя…
— Голодная, — со смехом подсказала я.
— Да, голодная. Поехали, я заказал нам столик. — Он открыл мне дверь, я села в машину и вдохнула знакомый аромат хвойного освежителя. В машине Антона пахло его одеколоном, островато-цитрусовым, а не ёлочкой за двадцать рублей. Подумала об этом и разозлилась на себя. Почему я вообще о нём думаю? И от этой самой злости Стасу улыбнулась с большим воодушевлением, чем ощущала.
Небольшой итальянский ресторанчик, в котором мы любили бывать, нельзя было даже сравнить с «Золотым идолом», не по кухне, не по респектабельности, но я его любила. Спокойное семейное заведение, зал на полтора десятка столиков, вино за приемлемые деньги, а не за те, что я успела увидеть в меню «Золотого идола». Мы заняли приготовленный для нас столик, одновременно улыбнулись знакомой официантке, и заказ сделали, не заглянув в меню. Оставшись со Стасом один на один, я удовлетворённо вздохнула. Правда, следующим вопросом Стас моё удовлетворение и спокойствие пошатнул.
— Кто это был?
— Когда?
— Вчера и сегодня. Кто тебя привёз утром?
— Ах, это… — Стас смотрел на меня спокойно, и я решила не создавать панику на пустом месте и говорить всю правду. Ну, или близко к правде. Как можно ближе. — Это Антон. Он… работал с моим отцом. Он сопровождал меня на похоронах, за что я ему очень благодарна. Не знаю, как бы я справилась с этим одна.
Только не спрашивай меня, у него ли я ночевала, не спрашивай!
Я очень деловито принялась расправлять салфетку на коленях.
— А он кто?
— В смысле?
Стас сделал неопределённый жест рукой.
— Он русский?
Я с облегчением улыбнулась.
— О да, ещё какой русский.
— Понятно. Но я, признаться, удивился, увидев его рядом с тобой. И ты с ним уехала.
Я руку через стол протянула и коснулась его руки.
— Стас, я была не в себе в тот день.
— Я заметил. И я беспокоился о тебе.
Я улыбнулась.
— Мне приятно.
Он перевернул мою руку, провёл пальцем по открытой ладони.
В каждой семье есть секреты, которые не принято обсуждать. А что делать, если близкие люди предпочли отмахнуться от твоей обиды и жить дальше счастливо, позабыв о твоих чувствах? Тамара Яворская, оказавшись заложницей ситуации в собственной семье, пытается двигаться дальше, не оборачиваясь на прошлые обиды. А человек, который внезапно появляется в её жизни и делает попытку помочь ей начать новую жизнь, сам оказывается запутавшимся в отношениях со своими близкими. Так кто кому в итоге поможет?
Жили-были!.. Как бы хотелось сказать так о своей жизни, наверное, любому. Начать рассказ о принцессах и принцах, о любви и верности, достатке и сопутствующей удаче, и закончить его признанием в том, что это все о тебе, о твоей жизни. Вот так тебе повезло. Саше Богатырёвой далеко не так повезло. И принцессой ее никто никогда не считал, и любящих родителей, пусть даже и не королевской крови, у нее не имелось, да и вообще, жизнь мало походила на сказку. Зато у нее была сестра, которую вполне можно было признать принцессой и красавицей, и близким родством с нею гордиться.
Говорят, первая любовь приходит и уходит. Оставляет после себя приятное послевкусие, а иногда горечь. Проходят годы, но в душе остаётся червоточинка от той самой первой и сильной любви, закончившейся трагически. Тебя когда-то предали, а ты всё равно, спустя годы, скучаешь по тому человеку и по своим разбитым мечтам… Вот у Иры так всё и случилось. Жизнь сложилась, в том числе и семейная, а потом случайная встреча, и она не в силах удержаться от безумства, которое снова меняет всю жизнь.
Трудно жить, зная, что наделал в жизни ошибок. И молодость – не оправдание. А смириться с тем, что в прошлом остался любимый человек, ещё труднее. Но жизнь не замирает, она бежит вперёд, и отставать нельзя. И поэтому бывшие супруги строят свои, отныне параллельные друг другу, жизни. Но что будет, если судьба решит поглумиться и вновь сведёт бывших супругов, до сих пор обиженных и не простивших друг друга? И вдруг окажется, что мир, где они были не вместе, не такой уж правильный и реальный…
Очень трудно принять то, что ты лишь случайная женщина на жизненном пути любимого мужчины. И в его жизни тебе отведено совсем немного места, и жить он без тебя может, у него, вообще, своя, насыщенная событиями и близкими людьми жизнь. А ты хорошая, замечательная, но не любимая. Лида, вернувшись в родной город после нескольких лет жизни в Санкт-Петербурге, неожиданно для себя оказалась именно в такой ситуации. Встретила и влюбилась в мужчину, рядом с которым представить себя не могла. Давид Кравец казался если не настоящим принцем, то подавал все надежды на звание идеального мужчины, и Лида влюбилась, не в силах поверить, что сказка случилась и в её среднестатистической жизни. Но, как часто бывает, сказка оказалась лишь её мечтой, а принц не собирался оправдывать надежд Лиды.
Он — владелец ресторана, имеющего в городе дурную славу. При этом загадочный, привлекательный и опасный. Не мужчина, а мечта. Для любительниц приключений. Но Вероника такой никогда не была. И уж точно влюбляться в такого типа не собиралась. Ведь у неё спокойная, налаженная жизнь, у неё муж-милиционер, хорошая работа, и вообще она не любит перемены. Но как устоять, если тебя откровенно соблазняют? И как не влюбиться, первый раз в жизни, со всей страстью, раз уж решила в омут с головой броситься? Даже понимая, что тебе врут… А уж если оказываешься втянутой в игру, затеянную мужчинами, где от тебя ничего не зависит, приходится учиться огрызаться.
Рон Морис был для меня целым миром, который он из раза в раз переворачивал с ног на голову. Он никогда не давал мне надежды, ничего не обещал и не позволял думать о том, что между нами может быть что-то большее. Но разве сердцу нужно позволение? Разве оно нуждается в обещаниях? Достаточно взгляда. Слова. Жеста. Тогда оно воспаряет и несётся навстречу любимому с утроенной скоростью. Содержит нецензурную брань.
Хотите знать, кто самый раздражающий мужчина на свете? Николас Донован. Самодовольный подонок, который считает, что все в этом мире крутится вокруг него. И даже я. Что ж, придется преподать урок этому болвану, чтобы он понимал, что не только мужчины умеют грязно вести бизнес. Не влюбиться бы по дороге… Содержит нецензурную брань.
Что делать, когда твоя родственная душа женат на твоей лучшей подруге? Если ты Кейт Эванс, то ты сохранишь дружбу со своей подругой Рейчел, привяжешься к ее детям и похоронишь свои чувства к ее мужу. Тот факт, что Шейн — военный, и часто находится вдалеке? — помогает, но когда случается трагедия, все меняется. После того как Рейчел, беременная в четвертый раз, погибает в автомобильной аварии, а ребенок чудом выживает, Кейт меняет всю свою жизнь, чтобы разделить родительские обязанности. Затем на первой годовщине смерти Рейчел, Кейт и Шейн находят утешение друг в друге на одну ночь, о которой оба сожалеют. Шейн зол на протяжении года, а сейчас к этому добавляется и чувство вины за то, что он переспал с лучшей подругой своей жены и ему понравилось это… ему понравилась она.
Всем, кого это касается,Было легко назвать нас запретными и тяжелее — родственными душами. Тем не менее, я верила, что мы были и тем и другим. Запретные родственные души.Когда я приехала в Эджвуд, Висконсин, я не планировала найти его. Я не планировала появиться в баре «У Джо» и почувствовать, что музыка Дэниела взбудоражит мои эмоции. Я понятия не имела, что его голос заставит мою боль забыть свою собственную печаль. Я понятия не имела, что мое счастье запомнит свое собственное блаженство.Когда я начала последний год в своей новой школе, я не была готова звать его мистер Дэниелс, но иногда в жизни правильные события приходятся на совершенно неправильное время.Наша история любви не только о физической связи.Она о семье.
Миранда выросла среди полок книжного магазина своего эксцентричного дяди Билли, решая загадки, которые он для нее придумывал. Но когда девочке исполнилось двенадцать, дядя поссорился с ее мамой и навсегда исчез из их жизни. В следующий раз она слышит о нем уже шестнадцать лет спустя: Билли умер и оставил ей «Книги Просперо», находящиеся на грани банкротства. После того как Миранда возвращается в Лос-Анджелес и входит в магазинчик уже как его владелица, она начинает находить подсказки: между страниц романов, в запертых ящиках квартиры дяди и даже в самом названии магазина.
История девушки с большим и тяжелым грузом за плечами. Ни в коем случае не из робкого десятка. Переезжает во Францию. Новая школа давалась нелегко. Но все же, она ищет свое счастье, но ее тянет на дно прошлое, которое она не может забыть. У ее маленького и когда-то открытого сердечка еще не зажили раны от предательств и издевок… Она старается выживать и возможно побеждает в этой неопределенной войне.