Здравствуйте. Я – любовница вашего мужа - [102]

Отсюда – алкоголь, запои, психиатрические больницы, срывы, страхи, попытки убежать от себя. Это то, с чем приходится жить постоянно.

Я слышу эту темень нутром своим, я слышу борьбу твою с ней, и временные победы, и очередные капитуляции, и заглаживаю, зацеловываю, зашёптываю твои страхи: пусть будет всё хорошо у тебя, пусть всё у тебя будет хорошо, Господи, помоги ему…

Я тебя люблю

Когда мы собираемся по утрам, я хожу мимо него голая: в душ, из душа, за расчёской, косметичку в комнате забыла, чайник поставить… Он целует меня коротко, проходя мимо. В шею, в спину, в плечо, куда попадает, и дальше идёт по своим делам.

«Я тебя люблю» – «Я тоже тебя люблю».

Фантазия

Вот странное дело, я не знаю, как бы хотела, чтобы дальше развивались события. Можно представить себе, что у него начинается новый проект в Петербурге, скажем, съёмки в каком-нибудь сериале еще на полгода, и наши отношения продолжатся в том же режиме… Но я не хочу так больше. Я не хочу еще полгода жить в этой яме, с жаркими встречами раз в неделю и длинными бессмысленными днями, полными одиночества в пустой квартире. Отношения без будущего.

Можно представить – ну, фантастический совсем вариант берём – что он зовёт меня за собой в Москву, снимает мне там квартиру, и наши отношения продолжаются в этом же примерно ритме, но уже на его территории. Я не хочу. Я не хочу жить в любовницах, в тайных, преступных любовницах, ни на что не иметь право: ни на совместное время, ни на совместный выход, ни на общего ребёнка. Я не хочу. Эта яма еще глубже предыдущей.

Могли ли бы мы жить с ним вместе? Я не могу себе этого представить. Не могу представить наш совместный быт. Мне кажется, его просто не может существовать в природе. Почему? Я не знаю.

Я не могу себе представить, как мы живём в одной квартире, вместе просыпаемся, завтракаем, я отправляю его на съёмки, потом сажусь за работу. Днём приезжаю к нему, потому что соскучилась, увожу его со съёмочной площадки, и мы обедаем вместе. Вечером – он перед телевизором, смотрит передачу о новонайденной цивилизации на территории инков, я, отвлекаясь от интернета, выключаю компьютер. Залезаю к нему на диван, подбираюсь неторопливым лазутчиком, произвожу захват. Осторожно целую в шею, за ушком. Шепчу ему всякие глупости. Он отмахивается от меня, ворчит:

– Ну, отстань… Интересно же, дай посмотреть.

Я забираюсь к нему под футболку, перебираю пальцами по животу… Он замирает, не реагирует. Продолжает смотреть телевизор, но больше меня не гонит.

Спустя пять минут поворачивается к экрану спиной… Я нащупываю под собой пульт, незаметно нажимаю на кнопочку: толстая тётенька-ведущая сменяется музыкальным каналом…

– Не отвлекайся! – требует он, и я больше не отвлекаюсь…

А ночью, во сне, он опять держит меня за руку.

Отпуск мы планируем провести вместе. Большую часть времени – с его детьми, но и для нас двоих найдется дней десять у моря.

Его мальчишки все время приходят к нам и чувствуют себя как дома. Вся квартира переворачивается вверх дном, возмущаться бесполезно. Старший меня немного ревнует, нам иногда бывает сложновато друг с другом, но это до той поры, пока я не вытащу из него рассказ про девочку из параллельного класса, которая ему нравится.

Зато с младшим общий язык давно найден, он мне тоже рассказывает про девочек, и гораздо охотнее, их у него целая куча, и они ему нравятся все.

Мы часто болтаем по телефону с женой моего любимого, она к нам тоже заходит. Хотя нет, это уже из области совершенной фантастики. Я постоянно зову её в гости, но она каждый раз находит предлог, чтобы не идти. Всё-таки есть определенная черта, которую переступить трудно. Я понимаю и не настаиваю. Хотя сама у неё бываю часто.

Мы почти дружим.

А как иначе? Как можно требовать расстаться с человеком, когда за плечами столько лет совместной жизни, когда корнями уже проросли друг в друга? Это так же абсурдно, как если б кто-нибудь потребовал от меня, чтобы я перестала общаться со своей мамой, или, скажем, с сестрой.

Жена была с ним бок о бок семнадцать лет, не только в достатке, но и в нищете, когда в кино его не снимали, и в профессии ничего, совсем ничего, не складывалось, терпела все его нервные срывы, подставляла плечо, вытаскивала из запоев, спасала ему жизнь, ночевала в больницах, а я приду такая – без году неделя – и скажу любимому: давай-ка, прекращай общаться со своей бывшей, хватит! Нет, так не будет…

Значит, с его женой мы дружим. Я говорю ей по телефону:

– Твоего младшего атаковали девчонки, закидывают его подарочками в детском саду, целоваться лезут… Он весь купается в женском внимании, но одну какую-то выбирать не торопится, предпочитает, чтобы его любили все сразу.

– В папу пошёл, – комментирует она, – это у них фамильное. Как байки начинает всей группе рассказывать, так даже воспитательница рот открывает.

– Талантливый мальчик растёт.

– А что ты сегодня делаешь? – спрашивает жена моего любимого, – Давай-ка, приезжай к нам сегодня обедать. Я в духовке такую рыбу запекаю, закачаешься…

И я приезжаю в их общий дом, привожу мальчишкам подарки, а к обеду бутылку вина. Мы садимся с ней где-нибудь после еды – в гостиной или на террасе – попиваем винцо и перемываем любимому косточки.