Здравствуйте, дети! - [39]

Но как осуществить такую связь, обеспечивающую целостность воспитания? Может быть, мои коллеги, тысячи педагогов, движимые той же целью, в своей практике нашли много интересных путей деятельной связи школы и семьи? Мне нужно знать их опыт, чтобы обогатить свой, а пока руководствуюсь заповедью:

Целостность школьного и семейного воспитания, ведущая роль школы в определении направленности семейного воспитания обеспечивается привлечением семьи к планированию и осуществлению воспитательного процесса в школе.

Можно ли проводить серию открытых уроков для родителей, а затем обсуждать эти уроки вместе с ними? Можно ли разрешать родителям посещать уроки в классе, где учится их ребенок? Не только можно, нужно это делать! Именно родителей, а не только своих коллег, нужно приглашать на уроки. Пусть родители убедятся в том, как трудно, сложно обучать и воспитывать. А убеждать их в этом необходимо.

Кто же они, эти папы и мамы шестилеток? Это самая молодая группа родителей в школе, имеющая мало опыта воспитания ребенка. Но, как это ни парадоксально, воспитание и обучение кажутся им легким делом. Почему им так кажется? Пусть поможет мне К. Д. Ушинский объяснить это явление: «Искусство воспитания имеет ту особенность, что почти всем оно кажется делом знакомым и понятным, а иным — даже легким, и тем понятнее и легче кажется оно, чем менее человек с ним знаком теоретически или практически».

Как мне убедить родителей моих ребятишек, что воспитание — дело нелегкое? Вот и приглашу их на свои уроки: «Приходите, посмотрите, а потом поговорим!» Разрешу им присутствовать на уроках в любое удобное для них время. Пусть посмотрят, как я осуществляю свои принципы гуманистического подхода к детям, какие я применяю методы и приемы работы, как я общаюсь с каждым ребенком. А главное — узнают, как учится и живет их ребенок в классе, среди сверстников. Тогда у родителей будет правдивое представление о развитии их ребенка, возникнет вера в учителя, доверие к нему. А то что порой происходит? Навещает меня каждый день эта «властная мама», требуя каких-то особых привилегий для своего сына: «Почему Вы посадили его на второй парте? Почему Вы его не спрашиваете часто? Почему Вы не ласковы к нему? Почему?..» И меня мучает мысль: неужели я в действительности субъективен к ее сыну? И боюсь перегнуть палку в противоположную сторону. Очень, очень нужно мне доверие каждой мамы и каждого папы, каждой бабушки и каждого дедушки. Оно поможет мне не отвлекаться от самого важного из-за пустяков, не мучить себя тем, что я будто бы не отдаю каждому ребенку всю свою душу и сердце.

Воспитание — дело общественное, оно требует гласности. Я не врач, не инженер, не сварщик, не виноградарь. Я педагог, учитель, воспитатель. И моя специальность более сложна, более ответственна, чем любая другая. Я — учитель, воспитатель — нужен всем. С кем же, если не в общении со мной, с первым учителем ребенка, где же, если не на моих уроках, могут научиться эти молодые мамы и папы азбуке современного воспитания своих первенцев?

И если я скажу родителям моих ребятишек: «Милости прошу, приходите послушать мои уроки!», — я обязуюсь продемонстрировать перед ними, перед обществом мою — учительскую — преданность детям и педагогическое мастерство.

На опыте я убедился: с родителями, которые посещают мои уроки, я с легкостью нахожу общий язык, вырабатываю единую стратегию воспитания детей.

Продленка: разносторонняя деятельность

Но я решил идти дальше: пригласить родителей стать воспитателями своих детей разносторонняя деятельность с понедельника у нас начнется продленный день. Чем занять детей в течение 6–7 часов, которые они проведут в школе после уроков? Нельзя же допустить, чтобы они скучали в школе!

Ребенок, я верю, хочет воспитываться, только он не может нам этого сказать, потому что свое стремление еще вполне не осознает. Он не любит так называемое свободное время, когда не знает, что делать, чем заняться. Ребенок свободен — что это значит? Пусть делает, что хочет? Но то, чего он хочет, будет зависеть от того, что ему предлагается. Он — деятельное существо, и для него свобода и свободное время ничего не означают, если нет возможности выбирать виды деятельности. В тех группах продленного дня, где детям не предлагаются разнообразные, эмоциональные, познавательные занятия и развлечения, я уверен, они будут скучать. Они будут скучать и по жизнерадостным, добрым воспитателям, умеющим руководить детской увлеченностью. И пусть никто не думает, что если дети бегают, прыгают, шумят весь день без особой цели, то они предельно радостны и все это представляет собой форму выражения их полного удовлетворения. Нет, скучать можно по-разному, и если ребенок без толку слоняется, то, будьте уверены, этим он выражает свою скуку.

Как и все мои коллеги, я стремлюсь дать детям всестороннее — умственное, трудовое, нравственно-этическое, эстетическое, физическое — развитие. Стремлюсь к тому, чтобы в формирующейся личности ребенка все эти стороны сочетались гармонично и взаимодействовали друг с другом, так как личность не есть сумма этих качеств, она гармоническое целое. И чтобы это мое стремление стало реальностью, я забочусь об организации разного рода деятельности, в которую могут включиться мои шестилетки, ибо деятельность — условие развития и формирования; только целенаправленно сочетающиеся между собой виды деятельности могут стать условием всестороннего и гармонического развития.