Здравствуй, Таити! - [43]

Мы еще посидели в молчании. Сердечно прощаясь с земляками, я подумал, что, если им придется побывать в Европе, они обязательно посетят Польшу, и тогда будут моими желанными гостями.

Подветренные острова

Я ненадолго задерживаюсь в Папеэте — только повидаться с земляками, сложить багаж, пополнить запас пленки. Чарли называет меня раирева — странствующее облако.

— Куда теперь? — интересуется он.

— На Подветренные острова!

Меня охватило непреодолимое желание посетить острова, лежащие к северо-западу от Папеэте. Ведь Таити и Папеэте — еще не вся Полинезия.

Французская Полинезия — это сто десять крупных и мелких островов, поднимающихся над поверхностью Тихого океана, общей площадью около четырех тысяч квадратных километров. Все они составляют пять архипелагов: Общества (Наветренные и Подветренные острова), Маркизские, Туамоту, Гамбье и Тубуаи.

Я отправляюсь в местное пароходство в поисках судна, на котором можно добраться до Подветренных островов. Дело подвигается с неимоверным трудом, но я твердо решаю добиться своего. Я уже знаю все пароходные конторы, названия основных судов, даже фамилии] некоторых капитанов. Оказывается, шхуна «Вэтэр» конторы Дональда не берет пассажиров, так как везет груз, состоящий из баллонов с кислородом. Я останавливаю свой выбор на видавшем виды судне «Темеани», которое по вторникам совершает рейс на острова Хуахине и Раиатеа, а раз в две недели заходит и на Бора-Бора. В стоимость билета не входит питание, значит, надо везти с собой продовольствие.

Контора требует от меня разрешения на посещение островов, без него отказывается продать билет. Длинные руки Европы протянулись и сюда, в далекие Южные моря. Паспорта и французской визы недостаточно. Без особого согласия «Иммиграционной службы» мне; дозволено любоваться только островами Таити и Муреа. Я еще раньше знал, что не смогу увидеть ни островов, Тубуаи, ни атоллов Хао и Мангарева. Но Подветренные острова? Для жителей Бенилюкса правила более мягкие: до трех месяцев без визы. Прочие иностранцы обязаны представить документ о прививке оспы и обратный билет. Профессиональные фотографы и кинематографисты должны иметь специальное разрешение французских властей. О время, старое, прекрасное время свободных передвижений по морям и океанам, где ты? Как мы тоскуем по тебе, от того что поле нашей деятельности становится все более и более ограниченным!

После завершения всех формальностей я отправляюсь в Фаре-Уте. Вдоль берега стоят суда, белые как снег и быстрые, как дуновение пассата. Среди них шхуна «Моана-Рау». Ее трюм забит мешками с рисом и сахаром для центральных и западных островов архипелага Туамоту.

Являюсь на борт «Темеани» за целый час до отхода. Несколько минут брожу по кораблю, ища, кому бы сдать билет, но, похоже, никто моим билетом не интересуется. На верхней палубе меня ожидает приятный сюрприз: встречаю Пола, того самого, с которым совершил поездку по Муреа.

— Хэлло! — радостно приветствует меня Пол и указывает на единственное свободное место рядом с собой.

Корма заполнена пассажирами. Публика пестрая, но, несмотря на это, я неплохо себя чувствую в обществе этих людей: у полинезийцев намного сильнее развито чувство юмора и больше душевного равновесия, чем у моих соотечественников.

Наблюдаю погрузку судна. В трюм «Темеани» опускаются ящики с пивом, кока-колой и лимонадом. На палубе стоит вездеход.

«Темеани» — небольшой транспорт, переполненный людьми и грузом, дает последний гудок. Трап поднят. Судно, осуществляющее постоянную связь между Таити и Раиатеа, отходит от берега.

Вскоре спокойная лагуна и коралловый риф — крепостная стена Таити, остаются за кормой. Минуту спустя исчезает из виду остров Муреа. По правому борту на горизонте виднеется крошечный островок, похожий на брошенную на воду зеленую шапочку. Это атолл Тетиароа. Когда-то он служил местом отдыха таитянских королей. На Тетиароа владыки Таити предавались сладкой неге (фар ниенте), сидя целыми днями без движения в тени дерева и быстро полнея. Королева Помаре IV тоже посетила прелестный уголок и так растолстела, что, когда ей надо было сесть или встать, придворным дамам приходилось поддерживать ее с обеих сторон.

Вытягиваюсь на спальнике, расстеленном прямо на палубе, закуриваю. Тишина и покой. Глухой ритмичный шум корабельной машины действует на пассажиров усыпляюще. Полинезийские вахины закончили расчесывать волосы на ночь. Утихли разговоры и смех. Местные жители лежат на своих циновках, без которых не ступят и шагу. Колоритное общество, смешанное, как коктейль.

Перебираюсь со всеми пожитками на свободную койку на палубе. Просто чудо, что ее никто не занял. По одну сторону от меня спит полинезиец, не сняв шляпы, сплетенной из листьев пандануса, — сувенир из Папеэте; по другую — лежит грузная женщина. Недавно она едва двигалась на больных ногах, раздутых слоновой болезнью, теперь ей немного легче. В настоящее время на архипелаге широко развернулась борьба с элефантиазом, который наряду с проказой был вековым проклятием Южных морей. Однако, чтобы заболеть, надо прожить здесь не менее десяти, а то и двадцати лет.