Здравствуй, племя младое, незнакомое! - [37]
– Позвони в милицию! – бросив эти слова девушке, побежал за убегающим убийцей.
Выскочил на улицу, беглец находился где-то в сотне метров.
– Стой! Стрелять буду! – крикнул я, кидаясь в погоню. В подтверждение своих слов выстрелил, но не попал.
Бежать с ушибленной головой и раненым боком оказалось чрезвычайно тяжело, немалых усилий стоило заставить себя двигаться. Но это лишь вначале, потом боль ушла на второй план.
Длинный на бегу перезаряжал обрез. Расстояние между нами сокращалось медленно, я в который раз сегодня пожалел, что мне уже далеко не двадцать лет. Но и длинный был не молоденький, зато у него ноги длиннее. Я держался на одном упрямстве. Тут длинному, похоже, надоело бежать. Он укрылся за мусорными баками и принялся выцеливать меня, выставив обрез. Ждать его выстрела я не стал. Начал стрелять сам. Длинный хоть и выстрелил в ответ, но не смог прицелиться и заряд картечи ушел далеко в сторону. Зато я не промахнулся. Одна пуля попала ему в левое плечо, другая – в правое. Он взвыл и выронил обрез. Я подскочил к нему и, приставив пистолет к виску, прокричал:
– А теперь, скотина, ты мне все расскажешь!
– Мы – слуги сатаны! – хрипел длинный. – Мы приносим Повелителю жертвы, чтобы он смог явиться на Землю и установить порядок.
– Ты мне агитацию не разводи, – хмуро прервал его торжественные перлы я. – Почему вы хотели убить именно эту девушку?
– Ее избрал жребий. Она села за стол, помеченный знаком Повелителя.
– Предыдущие жертвы тоже садились за этот стол?
– Да, – кивнул длинный и расхохотался, потом прервался. – Не понимаю, как вы это вычислили?
– Я и сам толком не понимаю, – пожал плечами я. – Много ли вас, слуг сатаны, всего?
– Этого я никогда не скажу, – усмехнулся длинный. – Сейчас появятся ваши коллеги, меня заберут, психиатры признают, что я ненормальный. Меня посадят в психушку, несколько лет полечат, потом я постараюсь выйти оттуда. У вас же не верят в действительное существование сатаны. Я еще послужу своему Повелителю! Ха-ха-ха!
– Этого я и боюсь, – медленно произнес я. Потом продолжил: – Я никогда не убивал несопротивляющегося врага. И я знаю, что меня будет мучить совесть за столь противный для нее поступок. Но я не могу рисковать жизнями других людей, поэтому приму грех на свою душу!
– Что? – длинный изменился в лице.
Мой пистолет коротко тявкнул.
– Жаль, что оба маньяка убиты, – сказал майор Никитин. – Это значительно облегчило бы следствие!
– Сами знаете, майор, одного примочил его подельник. А этот уж слишком активно сопротивлялся, я ранен. Взять живым его не удалось! – пояснил я.
– Что вы, капитан! – всплеснул руками майор. – Вы молодец! И будете представлены к награде! Вы герой!
– Спасибо за комплименты, майор! Рад стараться и так далее, – устало улыбнулся я.
Подошла смертельно бледная девушка, которую я спас.
– Я хотела вас поблагодарить, – сказала она.
– Всегда рад помочь красивой девушке, – я игриво взглянул на нее и чуть скривился от боли в боку. – А в кафе вы со мной знакомиться не захотели!
– Ой, извините, растерянно пролепетала она. – У меня просто было плохое настроение. Я и не думала...
– Не оправдывайтесь, теперь-то мы все равно познакомимся. Не так ли?
– Теперь-то точно, – она старалась улыбнуться в ответ, и это у нее получилось.
Я буду сражаться со злом. Пока есть силы, пока не отказывает воля. И я верю, что мы победим. Ведь я – русский православный воин!
Михаил Тарковский
ТАРКОВСКИЙ Михаил Александрович родился в Москве. Окончил МШИ им. Ленина по специальности география и биология. Работал орнитологом на Енисейской биостанции (Туруханский район Красноярского края), штатным охотником в с. Вахта Туруханского района Красноярского края. В 1995 году взял в долгосрочную аренду охотничий участок. Писал стихи. Последние годы пишет прозу. Рассказы и повесть печатались в журналах «Наш современник», «Москва», «Юность», «Согласие», «Литературная учеба», «День и ночь», в ярославской газете «Очарованный странник». В 2001 году вышла его первая книга повестей и рассказов «За пять лет до счастья» (Издательский дом «Хроникер»).
ОСЕНЬ
Ничто так не изматывает, как сборы на охоту. Казалось бы, все уже приготовлено, собрано, увязано, громоздятся в сенях мешки и ящики, и вдруг выясняется, что нет какой-нибудь пробочки от бензобака, и тогда начинается.
– Тук-тук.
– Да-да!
– Здравствуй, Галь.
– Здравствуй, Миш.
– Как дела?
– Помаленьку.
– Мужик где?
– В мастерской.
– Тук-тук.
– Да-да!
– Здорово, Петрух.
– Здорово.
– Как дела?
– Помаленьку.
– Так-так.
– А что хотел?
– Да вот, в тайгу собираюсь – крышечку ищу.
– От бачка?
– От бачка.
– Была у меня крышечка, да Вовке отдал – он в тайгу собирается.
Проходишь по раскисшей от дождей деревне полдня, так и не найдя крышечку, устанешь, как пес, а по дороге к дому встретишь какого-нибудь Генку-пилорамщика с трехлитровой банкой, который скажет тебе, положив беспалую ладонь на плечо:
– Плюнь ты, Миха, на эту крышку. Дерни-ка лучше браженции.
Дернешь браженции, и сразу оживет и зашевелится плоский серый Енисей с торопливой самоходкой, солнце поведет золотым лучом из-под тучи, осветив высокий яр с пожелтевшей тайгой, и сама собой придет в голову мысль: «Возьму-ка я лучше бутылку да зайду к Толяну».
