Здесь все взрослые - [35]

– Сесилия, без спойлеров! – Госпожа Школьник засмеялась. – Но это верно. Сельское хозяйство тут точно ни при чем. Вечером прочтите две главы, завтра начнем обсуждать.

– В любимчики метишь, – сквозь зубы процедила Сидни.

– Мне до лампочки, – ответила Сесилия. – Просто я ее уже читала.

Госпожа Школьник хлопнула в ладоши.

– Ладно! Теперь в произвольной форме пишем «Давайте познакомимся»! Бумага у всех есть, ручка тоже! Пять минут! Пишите, что в голову взбредет, подсматривать не буду! Никто не узнает! Вы свободны как птички, полная свобода!

Сидни закатила глаза.

– Вот уж ты разгуляешься, ведьма. Полная свобода! Напусти на нас порчу!

Сесилия подняла руку.

– Можно выйти в туалет? – Госпожа Школьник кивнула и указала на дверь.

– Ты молодец, – громко прошептала она, когда Сесилия шла мимо ее стола. – Пока все идет отлично, да?

– Да, – подтвердила Сесилия. – Высшая лига.

Она вышла в коридор и плотно прикрыла за собой дверь. Линолеумный пол сиял безукоризненной чистотой, что твой каток на олимпийском стадионе. Сесилия пошла, до скрипа вдавливая кроссовки в пол. Торопиться некуда. В широком коридоре, обрамленном шкафчиками, – никого. До туалета шагов пятьдесят, и она едва волочила ноги, по пути заглядывая в дверные оконца. В каждом классе дети по-своему тупили от скуки. Тупили на математике, на французском. Веки тяжелые, еще не привыкли рано вставать. Целое лето безделья – как настроить мозги на работу в такую рань! Смотреть телек – это да. Учить неправильные глаголы – извините. Конечно, со временем приспособятся.

На стене возле двери в туалет висела большая информационная доска – распечатанные на принтере объявления о внеклассных занятиях, наборах в команды, прослушиваниях для занятий музыкой, о клубах. В старой школе Сесилия ходила в дискуссионный клуб, тут ничего такого не предлагалось. Она скользнула глазами по комедийным и трагедийным маскам – пьеса называлась «Музыкант», вроде бы для маленького города совсем не в тему. Футбол и волейбол ей и на фиг не нужны, занятие для дураков. Танцы – это по крайней мере красиво и артистично, но она опять же не по этой части. Если что и привлекло внимание Сесилии, так это листок в правом нижнем углу доски, явный уголок для растяп: СОБИРАЕМ ЭКИПАЖ ДЛЯ ПАРАДА! СТРОИМ ПЛАТФОРМУ ДЛЯ ПРАЗДНИКА УРОЖАЯ ЭТОГО ГОДА! НИКАКИХ НАВЫКОВ НЕ ТРЕБУЕТСЯ! Ниже стояло имя госпожи Школьник и номер класса, Сесилии уже известный. Построить платформу на парад – для школы Нью-Йорка чистая экзотика. Бери и не думай, столичная штучка! Сесилия представила себя с молотком в руках, тут же развеваются флаги, все искрится и сияет. Поди плохо!

Глава 15 Стрик-строитель

Порой Астрид казалось, что она не уделяет детям должного внимания, – и тогда она объявлялась и приглашала их пообедать. Это работало, когда они учились в колледже и перебивались с хлеба на воду, сидели на лапше быстрого приготовления и ореховом масле. Работало и сейчас, по крайней мере с Портер, ее нетрудно соблазнить приглашением на ризотто и бокал вина в обеденную пору. Астрид вытаскивала детей, даже когда особенных тем для разговора не было, а когда были – сам бог велел. Извиняться она не любила. Ей претило признавать, что она что-то сделала не так. А после смерти Расселла она вообще забыла, что такое извиняться, мужа нет, браниться не с кем. Наступишь кому-то на ногу, зацепишь кого-то тележкой в супермаркете – вот и все причины для извинений.

Компания Эллиота, «Стрик-строитель», находилась в здании, которое они же и спроектировали. Чуть в стороне от центра, за пределами исторической зоны. Ярко-голубое сооружение приводило в трепет своими перевернутыми пропорциями – эдакий пляжный домик где-нибудь в Северной Каролине, висит на веретенообразных сваях метрах в шести над землей, а внизу – открытая парковка. Десятилетиями на этом месте стоял небольшой дом, Эллиот его приобрел, снес и заменил сияющей новой конструкцией, точно вписавшись в отведенное пространство. Кто-то жаловался, да и сама Астрид в минуты откровенности признавала: будь это не ее сын, а кого-то другого, она бы согласилась с живущими по соседству – не дом, а бельмо на глазу. Но Эллиот – ее сын, этот проект для него много значил, и сыном и его детищем Астрид гордилась. По крайней мере на людях.

После колледжа Эллиот рвался в юридическую школу, однако по результатам тестов не добрал нужных баллов, желание его не сбылось, и какое-то время ушло на то, чтобы понять – чем же заняться? Юристом был Расселл, и Эллиот – Астрид прекрасно это видела – хотел пойти по стопам отца, быть продолжателем его дела, и вот эта надежда рухнула. Учась в колледже, летом он подрабатывал на стройке, как и все его клэпхэмские друзья. Приходилось потеть на жаре, платили наличными, мускулы крепли, все в выигрыше. Так и получилось, что после колледжа Эллиот пошел в строительство, вроде бы временно, а оказалось – навсегда. Через семь лет он стал владельцем компании. Многие считали это успехом, – но только не Эллиот.

Астрид поставила машину рядом с его зданием.

– Я здесь, – сообщила она. – Выходи, пора обедать. – Через пять минут из двери своей конторы выскочил Эллиот и понесся к ней по мощеной дорожке.