Здесь обитают чудовища - [49]

– Но вы же не верите в… – снова пытался возразить Крокер.

– Я – нет, и вы, Барри, тоже. Но если бы кто-нибудь верил в князя преисподней Андраса и в то, что Ламия является, дабы раздавить своим змеиным телом человеческую душу, – то разве здесь не самое подходящее место для их проявления?

Ник уловил его мысль.

– Вы хотите сказать – те кошмары, в которые человек верит, они реально существуют здесь?

– Я пришел к такому выводу. И если это действительно так, то и противоположные силы – ведь верят же люди в добро – тоже должны себя проявить. Однако человеку легче поверить в реальность зла, нежели в абсолютное добро. Это проклятие, которое мы несем в себе до самой смерти. Для тех несчастных здесь – ад, но они сами его себе создали.

– Эти бродяги были воплощением зла. – Ник употребил выражение, которое вряд ли бы пришло ему в голову в его родном мире. – Вы их не видели. Эта женщина… она была… ну, ее можно назвать дьяволицей. И монах – фанатик, ему бы еретиков сжигать в религиозном экстазе. А остальные – в наше время они были бы уличными грабителями, им доставляет удовольствие избивать людей.

– Сэр, – обратился к викарию Крокер. Он, видимо, слушал вполуха, поглощенный собственными мыслями. – Если они верили, что могут увидеть чудовищ и бесов, и увидели их, то как по-вашему, мы тоже можем вообразить себе такую чертовщину?

– Весьма вероятно. Но мы с вами – из другой эпохи. Наши демоны – иные. Они, я бы сказал, не имеют обличья. Наше зло абстрактно, хотя и не становится от этого меньше. Мы больше не предаем анафеме Сатану, его происки и его посланцев. Теперь мы говорим о грехах наций, о зле, порожденном войнами, развитием промышленности, изуверством. Абстрактные, если хотите, безликие демоны. Мы говорим о «них», ответственных за то или это. Но «они» редко имеют конкретное имя и конкретное тело. Тот монах верил, что его демоны имеют индивидуальность, имена, определенный статус – они и явились ему такими. Мы не можем вызвать здесь наших демонов – они не имеют обличья. В нашем мире всегда было и есть огромное зло, однако его облик и формы проявления менялись от века к веку, и для нас оно перестало быть персонифицированным.

– А Гитлер? – возразил Крокер.

– Да, наше поколение видит в нем демона. А в чем – ваше поколение, Николас?

– Ни в ком и ни в чем конкретно. Именно так, как вы сказали, сэр.

– Все это очень интересно, – вмешался Крокер. – Но как же тебе удалось улизнуть от этих типов? Тебя развязал какой-нибудь демон и исчез затем в облаке дыма?

Ник замялся. Разговор приближался к тому, о чем рассказать он не решался. В этом мире приходилось верить во множество невероятных вещей, но поверят его собеседники в то, что произошло?

– Ну так что? – Голос Крокера стал еще жестче. – Что же все-таки случилось потом?

Ника приперли к стене – нужно было говорить правду, а значит, сказать и про Авалона. Но он умолчал о своей первой встрече с ним, и это могло навлечь на него подозрения.

– Ты в затруднении, Николас, – проговорил викарий настолько же мягко, насколько тон Крокера Ника раздражал. – Тебе нелегко объяснить происшедшее.

Хадлетт говорил так, будто все знал сам, и Ник понял, что тот почувствует любую увертку. Он собрался с духом.

– Это началось раньше… – Торопясь, он принялся рассказывать о встрече с Авалоном, опасаясь, что если будет колебаться дальше, то мужество покинет его.

– Повтори-ка эти названия! – прервал Хадлетт в том месте, которое самому Нику казалось ничем не примечательным. Однако он повиновался.

– Он сказал: «Авалон, Тара, Броселианда и Карнак».

– Великие святыни кельтов, – пояснил Хадлетт. – Места, которые многие и поныне считают средоточием психической энергии. Хотя местонахождение Авалона не было до сих пор с уверенностью определено. Согласно легенде, он где-то на западе. И герольды с такими именами… да, все соответствует…

– Чему соответствует? – спросил Крокер.

– Принципам древней геральдики. Герольды Британии получали имена по названию основных графств – например, Йорк, Ланкастер, Ричмонд. Имена, которые носили помощники герольдов, восходили к древним символам королевства. А герольдмейстеры, которым подчинялись и те, и другие, именовались в честь провинций – Кларенсо, Норруа, Ольстер и так далее. Если сведения Николаса верны, то здесь должно быть четыре Герольда, и каждый носит имя одного из древних святилищ нашего с вами мира – не исключено, что именно они когда-то были воротами в мир здешний. Тара находится в Ирландии, Карнак и Броселианда – в Бретани, но все это наследие кельтов. Кстати, именно к кельтским поверьям восходят наши легенды о Людях с Холмов. Хотел бы я знать, кто здесь герольдмейстер?

– Не понимаю, какое отношение это имеет к нам? – возразил Крокер. – Мы все знаем, что представляет собой этот Герольд и что он делает с дурачками, которые его слушают. Похоже, Шоу, что и ты наслушался его речей. Что он тебе предложил – что-нибудь стоящее?

Ник сдержался; он ожидал подобных подозрений.

– Он предложил, – с расстановкой заговорил Ник, – золотое яблоко и безопасность этого мира. Говорил о грядущей страшной угрозе, о том, что Зло уже не раз охватывало эту землю прежде и что оно надвигается вновь. По его словам, не пострадает лишь тот, кто примет причастие Авалона.